Психомех

Черная сука подошла к Гаррисону, обнюхала его опущенную руку, попробовала потянуть его за перчатку. Он снял перчатку, дал ей понюхать руку.

— Сюзи, девочка, Сюзи, — сказал он. Она снова заскулила высоко и радостно, затем, запрокинув голову, завыла — долго и громко. В следующее мгновение, взяв его за рукав, она наполовину потащила, наполовину повела его ко входу и через стеклянные двери. Затем он вел ее, разговаривая с ней, когда они шли знакомым путем к бару, — теперь его бару, — где он заказал выпить для всех присутствующих.

Там были няня, повар и еще один или двое, кого Гаррисон помнил, даже Гюнтер. И все они подходили к нему по очереди и представлялись, а Гаррисон, вежливо знакомясь, приветствовал их, входя в новую для него роль хозяина. А Сюзи, притихшая у его ног, но настороженная, не упускала случая показать зубы каждому, кто приближался к ее Богу. Для нее допустить, чтобы они касались его, было подобно агонии, и он чувствовал ее ревность.

Позже Гаррисон будет ласкать и баловать Сюзи, и никогда у него не будет страха, что он испортит или ослабит ее характер, — ее характер был стальной и справленный в твердый непробиваемый щит. Ее верность, ее жизнь принадлежали Гаррисону. Лаская ее, он представлял Сюзи точно такой, какой она и была, — какой она была в том старом, почти забытом сне. Итак, еще одно звено было выковано в странной и непонятной цепи, и с того времени Гаррисон и Сюзи стали неразлучны...

Следующие несколько недель были для Гаррисона самыми загруженными со времени его предыдущего визита в Хари. Это было связано прежде всего с его личным знакомством с хозяйством в “Прибежище Гаррисона”: как новый хозяин он настаивал на знании каждой мельчайшей подробности. А еще были приготовления к длительному отдыху; и, наконец, путешествие Сюзи на корабле в Англию и прохождение ею карантина, — этим Гаррисон занимался лично. В отношении последнего дела: это была его идея — возвращаться в Англию по крайней мере три раза в течение следующих четырех или пяти месяцев, чтобы только прийти и увидеть в питомнике Сюзи. В последний же месяц ее карантина Гаррисон приезжал в Англию на уикенд и мог приходить к Сюзи, как минимум, раз в неделю. А во время ее последней недели, до того как забрать ее, он остановился поблизости и виделся с ней каждый день.

Его быстро растущую привязанность к этой собаке можно было бы объяснить случаем, который произошел на пятую ночь в “Прибежище Гаррисона”. Было так.

Под утро ему снова приснился сон о Машине, тот самый сон, который предупреждал его о взрыве бомбы, ослепившем его. Но на этот раз все было гораздо более реальным и живым, чем в каком-либо прежнем сне или кошмаре.

Он снова ехал на Машине через какой-то таинственный мир, мир из сна, в котором были скалы, населенные ящерицами, первобытные океаны, странные долины и горы и отвратительная растительность. Сюзи сидела за ним на Машине, положив одну огромную лапу ему на плечо, она скулила и обнюхивала его шею, прижимая к его спине свое черное гибкое тело.

Он подъехал на Машине к скалам, где, невероятно высоко на вершине скалы, высоко над горным перевалом, у открытой дверцы серебристого “мерседеса” стояла фигурка Вилли Кениха. Он махнул Гаррисону рукой, указывая путь к Черному озеру. Немец хмурился, его лицо выражало сильное беспокойство и участие к наезднику Машины.

Затем Гаррисон проехал перевал, Кених и “мерседес” растаяли вдали за ним, а Машина помчалась дальше. В следующее мгновение он миновал лес деревьев-скелетов и спустился к Черному озеру — там, где оно жирно плескалось о берег. И там, в озере, была черная скала со своим черным замком, блестевшим, как некая ужасная угольная корона.

Гаррисон знал, что должно случиться дальше: как ему придется бороться с Силой из замка, бросаясь тщетно снова и снова против невидимой Силы. Он знал также, что человек-Бог Шредер явится к нему в виде липа в небе, требуя, чтобы он впустил и принял его. А затем, конечно, будет бомба.

Все это уже стало фактами в его сознании, совершенно неизбежными, кроме...

...Этого не должно было произойти, — здесь сон пошел по другому пути. Что-то в нем изменилось.

Гаррисон уже начал было следовать старому порядку, начал время от времени бросать себя и Машину на стену Силы из замка, прежде чем изменения во сне стали явными. Они были следующими.

Первое: Кених за рулем “мерседеса” напролом мчался через белесый лес, оставляя дорожку среди деревьев и с трудом пробиваясь к склизкому склону берега. Кених выпрыгнул из машины с криком.

— Ричард, его не тот путь. Слезай с Машины, Ричард, слезай с нее, — слезай с Машины!

Второе: Сюзи вдруг вцепилась зубами в рукав и попыталась стащить его с сидения Машины. Он отчаянно сопротивлялся.., и, в конце концов, под весом собаки рукав оторвался, так что она упала на измазанный дегтем берег, — там, где на него набегало маслянистое озеро.

И только тогда появился человек-Бог Шредер, — огромное кричащее лицо в небе.

— ПРИМИ МЕНЯ, РИЧАРД! ПРИМИ МЕНЯ И ПОБЕДИ. ПОЗВОЛЬ МНЕ ВОЙТИ...

— Прими его, Ричард! — кричал Кених с того меси?" где стоял, увязнув в дегте. — Вспомни о вашем соглашении...