Талтос

– Правильно. И это прекрасно. Но не жди, что твои ведьмы придут к тебе снова, и ради бога, никогда не разыскивай их на их собственной территории. Ты заметишь страх в их глазах, если они когда-нибудь увидят тебя стоящим в их саду.

– Ты так уверен во всем этом.

– Да, я уверен. Эш, ты рассказал им все. Почему ты так поступил? Возможно, если бы ты этого не сделал, они бы не боялись тебя.

– Ты не понимаешь того, о чем говоришь.

– А Юрий и Таламаска? Как они будут досаждать тебе теперь!

– Исключено.

– Но эти ведьмы – они не друзья тебе.

– Сколько можно твердить одно и то же?

– Я уверен, что они не друзья. Я знаю, что их любопытство и благоговейный трепет скоро сменятся страхом. Эш, нечто подобное уже было, ведь они только люди.

Эш, наклонив голову, глядел в сторону – в окно, на летящий снег, на сгорбленные спины людей, идущих против ветра.

– Эшлер, я знаю, – сказал Сэмюэль, – потому что я изгой. И ты тоже изгой. Посмотри туда, где множество людей переходят улицу, и подумай, как каждый из них порицает многих других – как изгоев, как «чужих», как нелюдей. Мы чудовища, мой друг. И таковыми будем всегда. Теперь наступил их день. У нас достаточно забот, чтобы просто выжить.

Он прикончил остаток виски.

– Итак, ты возвращаешься домой, к своим друзьям, в долину, – подвел итог Эш.

– Я ненавижу их, и тебе это известно. Но долина останется нашей еще недолго. Я возвращаюсь туда по причинам сентиментального свойства. Ох, дело не только в Таламаске и в шестнадцати ученых джентльменах, которые придут с магнитофонами, умоляя меня изложить им все, что я знаю, за ланчем в гостинице. Есть еще и археологи, ведущие раскопки Кафедрального собора Святого Эшлера. Современный мир нашел это место. А почему? Из-за твоих проклятых ведьм.

– Ты прекрасно понимаешь, что не можешь обвинить в этом ни меня, ни их.

– В конце концов мы должны будем найти какое-нибудь совершенно глухое место и какие-нибудь новые заклинания или легенды, чтобы защитить нас. Но они не мои друзья, и не думай. Нет.

Принесли еду: большую порцию салата для маленького человека и пасту для Эша. Вино было разлито по бокалам. От него пахло чем-то совершенно непонятным.

– Я слишком пьян, чтобы есть, – заявил Сэмюэль.

– Я пойму, если ты уйдешь, – негромко откликнулся Эш. – Возможно, ты должен так поступить.

Они немного посидели в молчании. Затем маленький человек неожиданно взял вилку и начал уплетать свой салат, буквально закидывая его в рот. Отдельные крошки и кусочки, несмотря на его величайшее усердие, падали обратно в тарелку. Скрипя вилкой по фарфору, он подобрал все, до последнего кусочка: оливки, сыр и латук – и потом большими глотками выпил минеральную воду.