– А почему утром? – спросила Оксана. – Вдруг она прямо сейчас пойдет?
– Сейчас не пойдет, будет новость переваривать, ночью плохо спать. А утром побежит Юрку порадовать, пока он дома. Иначе лопнет от избытка чувств.
– А мне завтра в институт, – огорчилась Оксана.
– Нет, – твердо заявил Андрей. – В институт не пойдешь, опасно. Посидишь пока на справке. Завтра утром заглянем в поликлинику, там хирургом мой друг по стройотряду. Напишет тебе какое-нибудь, – Андрей оценивающе посмотрел на стройные ноги девушки, – растяжение лодыжки.
Возражений не последовало.
О начале операции «Картель» на неделю раньше согласованного срока Щелоков узнал через три часа после первых арестов. Ранним утром его разбудил телефонный звонок. Помощник доложил, что комитетскими задержаны несколько сотрудников Министерства внутренних дел Казахской ССР, а также офицеры областных управлений в Караганде и Абайске. С Андроповым удалось связаться только после обеда. Не стесняясь в выражениях, Щелоков высказал все, что думает о комитете госбезопасности и председателе лично. Немного полегчало, но что толку? Он потребовал объяснений, пригрозил жалобой в политбюро и лично генеральному секретарю. Угрозы министра председатель проигнорировал. Знал, подлец, что Леонид Ильич в «Кремлевке»[46] с очередным инсультом и к нему не пускают даже пронырливую дочь. Сослался на утечку информации и угрозу для жизни важных свидетелей. Якобы не мог дозвониться до министра, потому и принял единоличное решение – срочно произвести аресты. Щелокова действительно не было на рабочем месте несколько дней, только вчера вернулся с охоты. Но где он находился и как связаться с охотничьим домиком в Завидово, председатель КГБ прекрасно знал. Щелоков понял, что кавалерийским наскоком ничего не добьется. Сменил тон, уже не требовал – просил перевести арестованных сотрудников милиции в изолятор министерства и передать имеющиеся на них материалы. Андропов, конечно же, пообещал. Но цена этим обещаниям…
В итоге Щелоков потерял неделю. Пытался надавить на Андропова через членов политбюро, ждал улучшения состояния генерального – лечащий врач обнадежил, сказал, что началось восстановление. Но тянуть дальше нельзя, надо выводить людей из комитетских застенков. Методы работы следователей КГБ Щелоков знал хорошо. Преемники Железного Феликса, вдохновителя красного террора и организатора первых концлагерей, умели развязывать языки. Конечно, сейчас не тридцать седьмой год. Но и методы гораздо более изощренные. Совсем не обязательно бить, чтобы арестованный «запел». Есть специальные препараты и кое-что другое, о чем не то что сказать – подумать нельзя. Государственная тайна!
Выход один – просить «серого кардинала» и вероятного преемника. Щелоков не хотел этого делать, в последнее время они не очень ладили. Министр допустил ошибку, проигнорировал пустяковую просьбу второго человека в партии, и тот, похоже, обиделся. Но ситуация чрезвычайная, к тому же их объединяет взаимная нелюбовь к председателю КГБ. Щелоков решительно придвинул аппарат прямой связи с заведующим общим отделом ЦК КПСС.
– Добрый день, Константин Устинович. Нужно срочно встретиться. Спасибо, выезжаю.
Глава 17
Как обычно, имелись две новости: плохая и хорошая. Подручный Турка, Щегол, справился с поставленной задачей. Худой, болезненный, подросток на вид, хотя на самом деле Щеглу исполнилось двадцать четыре, он был прирожденным филером. Ему бы в уголовном розыске служить, о чем он с детства мечтал. Но подвела биография: папаша не вылезал из тюрьмы, мамаша – из пьянки. Брошенный на произвол судьбы мальчишка начал промышлять мелким воровством, быстро попался, отсидел на детской зоне, потом два раза «ходил» на взрослую. Турок спас его от расправы во дворе гастронома. Из стоявшей в ожидании разгрузки машины Щегол вытащил ящик водки и уже заворачивал с добычей за угол, когда наткнулся на возвращавшихся с обеда грузчиков и водителя. Те милицию вызывать не стали, устроили самосуд. Проходивший мимо Турок вмешался. Спасать он никого не собирался, просто настроение было подраться. Ну и подрался. Если продолжавшееся несколько секунд избиение можно назвать дракой. Поднял лежащего с разбитой мордой парня, посоветовал сматываться, пока мужики не оклемались, и отправился своей дорогой. Каково же было удивление Турка, когда вечером к нему в гараж зашел спасенный парень и попросился на работу. По дороге в кооператив Турок несколько раз «проверялся», но слежки не заметил. Так в бригаде Турка появился специалист по наружному наблюдению по прозвищу Щегол.
Вором Щегол был невезучим, часто попадался. Зато обладал врожденной способностью выслеживать, оставаясь незаметным, и необычайно острым слухом, что позволяло издалека подслушивать не предназначенные для чужих ушей разговоры. Турок устроил Щеглу испытание – послал проследить за Музыкантом. В результате узнал много интересного: где у Музыканта живет любовница, где тайник, куда тот прячет деньги, с кем и где играет в карты и кому сколько должен.
По поручению Ферзя Щегол скрытно сопровождал медсестру, взявшую тетрадь Счетовода. Сейчас на конспиративной квартире Ферзь просматривал отчет за два дня, а Турок читал мимику шефа и ждал распоряжений.
Человек, плохо знающий Ферзя, вряд ли бы что-то заметил. Турок заметил: чуть дрогнули уголки губ, что было равносильно широкой улыбке. Седьмого утром медсестра с доктором звонили в дверь квартиры номер пять дома номер три по улице Профессорской. Дверь им не открыли, потому что проживающего вдвоем с котом в пятой квартире профессора Харламповича ночью увезла вторая «Скорая». Первая приезжала днем. Это Щегол узнал из разговора соседки с доктором, который по непонятной причине представился аспирантом профессора. Ферзь знал Харламповича, темы их научных работ пересекались. Знал Ферзь также об увлечении профессора криптографией. Значит, медики заинтересовались шифром и нашли специалиста. Видимо, они приезжали к профессору по вызову днем, оставили тетрадь, а утром пришли узнать результат. И наткнулись на запертую дверь. Вряд ли Харлампович взял тетрадь с собой в больницу. Следовательно, она в пятой квартире дома номер три по улице Профессорской. Для подручных Турка обыскать пустую квартиру проще, чем за бутылкой сбегать. Можно считать, что тетрадь у Ферзя в руках. И это вдвойне хорошо. Во-первых, Филин останется с носом. Во-вторых, риск, что московские партнеры узнают про несогласованную деятельность, сводится к нулю. Что делать с излишне любопытным доктором и его подругой, Ферзь решит позже.
При чтении следующей страницы отчета складка на лбу Ферзя стала заметно глубже. Что означало тревогу. Правда, через несколько секунд складка разгладилась, уголки губ снова дрогнули. Шеф нашел оригинальное решение проблемы. Как всегда.
Вечером восьмого доктор с медсестрой и еще одним типом, тоже доктором «Скорой помощи», под видом дружинников обходили район проживания Студента. Показывали сидящим у подъездов пенсионеркам нарисованный портрет Студента. В результате узнали адрес. Но на адрес не пошли, собираются за Студентом следить, думают, что он приведет к шефу. Щегол в очередной раз продемонстрировал чудеса слуха. Пожалуй, кличку нужно сменить, прозвать Совой.
Итак, медики оказались не только любопытными, но и умными. А значит, опасными. Сумели вычислить Студента и даже непонятным образом обзавестись его портретом. Кроме всего прочего, они еще и везунчики. Опытный Гвоздь чуть не попался, пытаясь ночью проникнуть в их комнату. Нет, таких противников оставлять в живых нельзя. Мало ли что еще выкинут. Ферзь любил сюрпризы, только когда сам их устраивал. Студентом придется пожертвовать. Потеря досадная, но жертва фигуры ради выигрыша оправдана. Тем более Студент один из немногих живых знает, что произошло на Сортировке.
– Первое, – Ферзь посмотрел на подобравшегося помощника, – сегодня ночью достанешь тетрадь на Профессорской.
ebooksa