— Я никуда не пойду.
— Ты должна!
— Нет.
— Слушай! — Я схватил Джину за плечи и потряс, глядя в ее широко распахнутые глаза. — Если ты останешься здесь, мы оба умрем. Это правда. Убить эту тварь мы не сможем. Скажи спасибо, что она сжалилась над тобой.
— Я никогда не прощу себе этого, Эш. Нет, я не могу. Я не брошу тебя.
— Пожалуйста. Ты должна бежать, это твой последний шанс. Больше я никак не смогу тебя защитить. — Тут до меня дошло, что это так же был мой последний шанс признаться ей в любви. Да, я должен был это сказать. — Я люблю тебя.
— Что?
— Я люблю тебя с того дня, как ты пришла в редакцию. Мысль о том, что я больше никогда тебя не увижу, сводит меня с ума. Но ты должна идти, понятно? Да, сейчас не время… просто я хотел, чтобы ты знала.
— Я… — Джина помолчала немного, потом все-таки выдавила из себя следующее: — Он тебя сильно ударил лопатой, да?
Несмотря ни на что, я улыбнулся.
— Прошу тебя, иди. Она может передумать в любую минуту.
Джина долго смотрела мне в глаза, потом бросила на комара злобный взгляд. Я думал, сейчас она произнесет какое-нибудь проклятье или ругательство, но она обратилась ко мне.
— Никто еще не говорил мне таких прекрасных слов.
С этим она развернулась и побежала прочь. Я следил взглядом за уменьшающимся конусом света от ее фонарика. Теперь я остался наедине с чудищем, от которого исходило жуткое красное сияние. Раздался хлопок, и тело комара снова увеличилось в размерах.
Сон наваливался на меня подобно снежной лавине. И все-таки меня не покидали сомнения. Нян Зиеп была возбуждена, ей не терпелось что-то сделать, но сначала она хотела дождаться, пока я усну. Я решил до последнего бороться с дремотой.
— А как же Матер? Ты не жалеешь, что убила его?
— Он кормил тебя, защищал. Не каждый пошел бы на это.