Гардар

Глава 32

— Пять минут! Динис! Мне нужно пять минут!

— Будет! — он сорвал с себя тлеющий плащ. — Бойцы сержанта Пилита со мной направо! Сержант Ридок — налево! Мага все слышали? Умрите — но десять минут мы ему должны обеспечить! Рассыпаться цепью, подыскать укрытия, на месте не оставаться! Второго попадания амулеты без мага не выдержат! Двигайтесь, если...

Крики Диниса дальше я не слышал, отключив усилием воли все внешние раздражители. Как и не видел, что занявшие оборону бойцы пропустили за спины отступающий арьергард, как они принялись разряжать метатели во врага, после каждого выстрела пускаясь наперегонки со смертью, но выигрывая так нужное мне время. Не видел, как уцелевшие бойцы арьергарда рассыпались с обрывчика ко мне и останавливались, сбивая тесный строй, передо мной, готовясь задержать телами вражеское заклинание — умереть, но дать мне шанс победить. Я ничего не видел, весь уйдя в мир магических плетений, одновременно воплощая в реальности целых две средних Печати. На ходу за секунды, растянувшиеся для меня в наполненную почти непосильной работой вечность, я перестраивал строгие выверенные линии заготовленных в посохе Печатей, дополняя их рунные надписи так, чтобы из сухих академических схем они превратились в работающие здесь и сейчас конструкции. Знать бы заранее на чем споткнешься.

Когда я открыл глаза, то впереди, на своеобразной ступеньке, возникшей из-за рельефа, царил во всем своём ужасе филиал демонических миров худших из темных Демиургов. Быстро тающий снег, перемешанный с когда-то мерзлой землей; кружащийся в клубах пара пепел от сгоревших кустов; раскаленные, расколотые невидимыми ударами, валуны и многоголосый крик-стон над всем этим кошмаром. Но я сумел сделать главное. Здесь, в низине, вне пределов видимости Магистра, я вместил в четыре минуты работу целого часа по изменению и сливанию в одно целое двух Печатей, вложенных в мой посох.

— Назад! Все назад! В круг Печатей! — заорал я, срывая голос. И снова закрыл глаза.

Во мне сейчас почти не осталось энергии — все оставшиеся крохи я слил в два созданных мной Начертаний. Как показали предыдущие пятнадцать минут — в прямом поединке силы и умений мне ничего не светит. Как маг, враг превосходит меня на порядок. Я потратил всю оставшуюся ману на запитывание внешней части моих Печатей, отвечающих за щиты. Это бывшая средняя печать Защиты меня, теперь растянутая на весь отряд. На отражение первых ударов хватит. Начертание Печатей, конечно, требует времени, зато какой рычаг они дают даже слабому!

Товарищи выиграли мне эти пять минут своими жизнями, теперь моя очередь их прикрыть и выиграть время, уже для их победы. В течение ближайших минут примитивные, разогнанные так, что едва держатся, малые печати Силы будут заливать злой энергией все линии своих средних братьев. И в эти мгновения в голой мощи, направленной на защиту нашего отряда и восстановление амулетов, могу потягаться с темным магом. А сейчас я должен связать боем врага. Мои заклинания ему не опасны, а потому мне нужно еще раз прыгнуть выше головы. В бою сделать то, к чему решался только прикоснуться на тренировках. На моей стороне то, что у меня есть Средоточие, которое забросит меня на ступень выше моих способностей. Против меня то, что уже нет маны. А значит, придется рисковать еще больше, предлагая то, что есть у меня кроме нее. Пора!

Я привычным движением уронил ладонь на навершие посоха. Но теперь потянулся гораздо дальше обычного — в глубину Средоточия. Еще, туда, где тяжесть, еще глубже, еще. Вызываю! Вызываю! Приди на помощь, моя стихия! Чувствую, как исчезают вдали боль обожженного плеча, хриплый вздох измученного тела, странная пустота, возникающая в маге, потратившем всю ману. Но взамен ощущая странное спокойствие и неодолимую мощь. Медленное, ощутимое лишь в веках, движение-дыхание странной жизни и быструю дрожь-тягу к чему-то далекому. Растворяясь в нахлынувшем безразличии и желании покоя, я все же сумел зацепиться за смутное воспоминание. Я... Я? Я кто?

— Я — маг! — раздался неуверенный голос. Мой голос?

— Нет, нет — зашептал вокруг и внутри меня какой-то другой, какой-то странный гулкий голос. — Ты лишь частица тверди, камень скал, блеск руды, кусок породы.

— Нет! Я — маг! — перебил уже уверенно, немного приходя в себя.

— Ты всего лишь проснувшаяся малая частица большого. Вернись ко мне и спи, спи.

— Нет! Я — маг! — закричал я, заглушая чужой голос. — Я вспомнил все!

Но ответа уже не услышал. Что это было? Бред разума, впервые так сильно нырнувшего в глубину доступной ему стихии? Или что-то большее и реальное? Кто знает, как ощущают стихии Повелители? Я окончательно отделил себя от Земли и нашел свое тело, замершее в середине Печати. Здесь, его линии, созданные больше по вдохновению, чем по расчету, но все же четкие и выверенные до последней черточки, приобрели неожиданный объем и цвет, играя передо мной переливами невыразимо прекрасной ажурной конструкции. Я перевел взгляд на крошечный кусочек исковерканной Земли, где враг обрушил всю убийственную мощь своих заклинаний на бойцов отряда. Миг и я создал себе из земли и камней новое тело, прикрывая собой еле тлеющую искорку жизни от потока тонких, но невероятно прочных, ледяных игл. Они глубоко вошли в мою грудь, еще не успевшую покрыться толстым слоем камня, и причинили неожиданно сильную боль.

Я обиженно взревел и с силой взмахнул рукой, отпуская в полет часть себя — небольшой валун. К сожалению, не прицельно, а просто в сторону темного мага. Он снова укрылся маскировочным заклинанием! Ну уж нет! Сделал большой шаг, наступая на обломки камней, светящихся малиновым, и вбирая их в себя. Взмах и они отправляются в полет с обеих рук по широкой дуге. Вот он! Воздух в одном месте странно заколебался, как марево над раскалёнными предметами в жару. Я шагнул к следующей груде камней, одновременно пытаясь комом земли сбить шар какого-то заклинания, летящего в меня. Неудачно. Оно даже не заметило помехи и врезалось мне в бок, расплескиваясь по нему, будто внезапно обрело реальность и стало состоять из воды. Мгновенно пришла боль. Чудовищная боль, заставившая мир на время померкнуть, а разум снова помутиться.

А затем я услышал гул щитов, не пускающих жадное пламя к моему главному хрупкому телу. Забыв обо всем, я рванулся к этому жалкому человечишке, сделавшему мне так больно. Растворив валуны в теле, я покрыл себя коркой гранита и, ощущая, как вражеское заклинание продолжает разъедать мое тело под броней, огромными шагами бросился к магу. Больше его жалкие заклинания не смогли причинить мне-большому вреда — безвредно разбивались шипы земли и льда, шары огня, голубые полупрозрачные лезвия, непонятные сферы и лучи. На последних шагах я почувствовал, что воздух стал густой, а страшный холод стал сковывать моё могучее тело, покрывая броню сетью трещин. Шаг, другой и я почувствовал, что камень суставов не выдержал, рассыпаясь щебнем. Но это уже было не важно, я даже не почувствовал боли, и всей массой своего тела обрушился на ненавистного врага. Теряя сознание, с детской обидой подумал: не убил.