Маша сложила пальцы в замок. Зря он сказал это! Разве нельзя было промолчать… маленькая ложь, идущая во спасение, — это же не грех?!
— Ты говоришь правду… — то ли спросил, то ли констатировал барон.
— Рыцари не лгут. — Эльвин вздернул подбородок, словно находился не на суде, а готовился ступить на ступени трона.
— Ты рыцарь?
— В сердце — да!
В это время в зал вбежал один из стражников, посланных за отцом Давидом.
— Беда! Беда! — закричал он, задыхаясь от быстрого бега. — Церковь осквернена! Отец Давид убит! Там везде кровь — и на полу, и на стенах! Какое ужасное злодеяние!
И тут Маша не смогла больше терпеть.
— Я знаю убийцу, — сказала она, поднимаясь со своего места. — Это он! — И она указала на аббата.
— Это он! — послышался голос со стороны входа. Припадая на одну ногу сильнее, чем обычно, к барону спешил сэр Саймон. — Он запер меня в темнице, но мои люди были предупреждены и вызволили меня.
— Взять его! — крикнул сэр Вильгельм, сам вскочив с кресла. — Его и сэра Роджера! Чувствую за этим его руку!
Аббат отступил.
— Дядюшка! Я не виноват! Это все он! — Палец сэра Роджера ткнулся в направлении аббата. — Я знаю этого страшного человека и прибыл сюда, чтобы помочь тебе разрушить его козни! Исключительно за этим!
Аббат бросил на предателя всего один короткий взгляд, но такой, что Маша не позавидовала сэру Роджеру. А затем схватил за шею леди Роанну, отгораживаясь ее телом от хозяина замка.
— Только попробуйте, и я ее убью, — сказал он, ухмыляясь.
Сэр Вильгельм остановился и сделал знак своим людям, чтобы те не трогались с места.
— Двигай лапами, старая курица, — велел аббат леди Роанне, пятясь к окну.
Она, похоже, находилась в полуобморочном состоянии, даже не сопротивлялась, а только тихо бормотала: «Господи, что же это делается!»
Добравшись до окна, аббат расхохотался и, толкнув тело своей заложницы навстречу бросившемуся к нему барону, с удивительной ловкостью протиснулся в узкую щель и исчез из виду.
— Упал! Разбился! — послышались голоса.