Дороги колдовства

22
18
20
22
24
26
28
30

«Я так устала. Хочу домой», — подумала Маша.

Дом отчего-то явился ей ароматом поздних осенних яблок, который она почувствовала вдруг, лежа в палате. Сердце опять болезненно защемило.

— Ну вот мы наконец и остались вдвоем, — усмехнулся вампир, когда дверь за матерью захлопнулась.

Он шагнул к ней, искривив тонкие губы злой усмешкой, Маша чувствовала, что боль выплеснулась из тела, заполнив всю комнату кроваво-алым. Она обречена. Нет, не обречена, оказывается, можно сбежать, выскользнуть, оставив здесь это не нужное никому тело. Ведь у нее же есть дом… Тот дом, где ее любят и ждут…

«Вот и все… Домой», — подумала девушка, чувствуя, как жжет кожу на груди, совсем рядом с сердцем.

* * *

— Мария! Ну слава Господу, ты очнулась!

Девушка осторожно открыла глаза.

Над головой вместо больничного потолка синело безбрежное небо, оттененное золотом осенней листвы.

Девушка лежала на земле, на расстеленном плаще, а над ней склонялось знакомое лицо с волосами, прикрытыми платком, затканным черными продолговатыми жемчужинками, называемыми «вдовьи слезы».

— Леди Роанна?! — прошептала Маша, не веря собственным глазам. — Но откуда…

— Ох и напугала ты нас! — покачала головой тетушка. — Когда Эльвин… сэр Эльвин сообщил, что ты упала без чувств, я сразу кинулась к тебе. — Надо было бы отворить тебе кровь, но… — она запнулась. — Да, конечно, лучше обойтись без этого, тем более что ты и так пришла в себя.

— Но почему я здесь? — Маша нахмурилась. — А как же больница, и мама, и аббат… вернее, доктор.

— Бедная девочка! — Леди Роанна закрыла пухлыми руками лицо и горестно покачала головой. — Ну вот опять! Точь-в-точь как в прошлый раз! Неужели ты снова никого не помнишь: ни меня, ни твоего бедного отца?!

Маша попыталась приподняться на локте и почувствовала, что пока еще слишком слаба для этого.

Неужели все то, что случилось в больнице, было только сном?

— А где Эльвин? — спросила она тихо.

— Я здесь.

Он наклонился над ней, взял в свою руку ее холодные пальцы, и Маша слабо улыбнулась. Его рука была живой, теплой, настоящей.

Что же происходит? Неужели ее так и будет бросать между веками, словно мячик — туда-сюда?

И тут Маша окончательно поняла, что хочет остаться именно здесь. В этом мире и в этом замке, с этими людьми — порою странными, но все-таки отчего-то непреодолимо родными для нее. Именно здесь был ее дом, ее настоящее место.