Впрочем, неудивительно. Возвращение предыдущего дизайна нашему Атласу, бесплатный апгрейд для «Стрижа» и спущенная на ветер гора золота в виде очередного комплекта «Мерунес». Коих и так оставалось мало.
Пускай мы дворфу и нравились, но у него и Аполло была одна общая черта, которая их объединяла — оба были скупердяями. И если «панк» тяжело расставался с миллионами, то скромный секретарь переживал за десятки тысяч. Трясся над каждой копеечкой, словно они принадлежали лично ему.
— Флин, приветствую, — помахал я. — Прошу. Ваш сегодняшний пациент.
Бум!
—
Я подошел вплотную к машине.
— Атлас, ты как?
—
— Да, это я. И да, мы на Эль-Лире. Я перемещал тебя в «Хранилище», а теперь вернул обратно в проявленную реальность. Прости, что продержал тебя там так долго. Мы только начали строить дороги, — я положил руку на капот. — Вел, с тобой всё хорошо?
—
Странно. Очень странно. Автомобиль вел себя словно ребенок, потерявшийся в дремучем лесу.
Глава 6
Признаться честно, я воспринимал слова Атласа с большим трудом. Особенно в течение первых пяти минут, когда гид начал сыпать научными терминами и нести труднодоступный бред про тессеракты, проекции, сечения и развёртки.
Затем автомобиль оценил всеобщее замешательство с глубокими зеваниями Германа и, сжалившись, постарался описать увиденное простыми словами.
Там были «островки». Бесконечные кусочки трехмерных пространств и их затемненных копий, что словно капли «кинетического дождя» покачивались на волнах сверхмощной первобытной энергии, где любое волнение — флуктуации времени, а вместо воды — подобие «квантового бульона», о котором говорил Глас. Сияние и мрак как первооснова всего сущего; протоны и антипротоны; электроны и позитроны.
Так, двигаясь навстречу друг другу, эти виртуальные частицы без конца аннигилировали, посылая во Вселенную инвольтационную энергию, а затем как ни в чем не бывало появлялись вновь. В виде закольцованного круговорота созидания и разрушения.
Атлас видел зарождение заклинаний. Возмущения силы, большие и малые, что обретали форму по заданному алгоритму, а затем ярко вспыхивали, отрывались от поверхности и устремлялись ввысь, превращаясь в протуберанцы. Они куда-то падали. В определенную точку пространства и времени. После чего исчезали. Становились реальными.
Эдакий неиссякаемый конструктор Лего, где даже самый искушенный разум откроет для себя широкое пространство для креатива.