Внизу

— Что, мнишь себя пупом земли, королем этих коридоров? Ха! — Александр издевательски фыркнул, смотря прямо в застывшие в воздухе стекляшки. Те, словно живые птахи, мелко-мелко потряхивали, едва сдерживаясь от нетерпения. Вот-вот, они сорвутся и превратят его в человеческий фарш. — Пуп? Ха-ха? Ты же пупок! Ты никто без своей графской короны и звать тебя никак! — парень кивнул на вышитую графскую коронку на лацкане пиджака брюнета. — Оглянись вокруг! Это чувствуют и твои подпевала! Посмотри, они же едва сдерживаются, чтобы не заржать! Гляди-гляди! Их уголки ртов ползут вверх и трясутся, а в глазах застыла насмешка. Зайди за угол, и они будут валяться на полу и ржать над тобой и твоими потугами выглядеть круто. Ты же дешёвый понторез, выражаясь на вашем сленге! Знаешь, как они будут тебя называть за глаза? Победителем уборщиков, повелителем чистильщиков сортиров! Ха-ха-ха!

Александр уже завелся. Конечно, излишняя эмоциональность совсем несвойственна настоящему интелу. Его удел — это без эмоциональность, холодная расчетливость. Наверное, сказывалась близость смерти или влияло тело его здешнего аватара. Все могло быть. Только его тянуло «куролесить» и дальше.

— Слышь, победитель…, - Александр сделал небольшую паузу, давая возможность брюнету самому домыслить остальное. — Может еще с садовником поборешься? Кирилл Андреич, человек немолодой, подагрой, кажется, страдает, точно справишься… Ха-ха-ха…

Он насмешливым взглядом обвел и остальных гимназистов, что кучковались вокруг них. Сказать, что те были готовы заржать, значит, ничего не сказать. Рожи были малиновые, кто-то даже руками рот закрывал, чтобы не сорваться.

А вот со Скуратовым была просто беда. Того «штормило» так, что даже физически ощущалось. Воздух начал звенеть от разлившегося вокруг напряжения. Брюнет явно начал «собирать» магическую энергию, чтобы ударить со всей своей мощью.

Те, до кого этот факт, дошел быстрее всего, тут же ломанулось, как лошади в стороны. Остальные, менее сообразительные, побежали еще через мгновение. Дураков не было стоять рядом с взбесившимся магом, воздушным стихийником, которые в пылу схватки запросто могли многоэтажку «по кирпичику разобрать». Людей же, вообще, просто на части разбирало.

— Давай…, - прошептал интел, готовясь к перерождению. По крайней мере, в это сверх рациональные интелы могли себе позволить поверить.

В этот момент в воздухе громко заревели автоматы системы магоподавителей. Встроенные в стенах сенсоры зарегистрировали резкое повышение магофона и автоматически активировали подавляющее поле. По всему коридору ударило невидимой волной, заставившей всех, имеющих магические способности, скривиться из-за резкой головной боли. Именно так и действовал гражданский вариант подавителя, не раня, а лишь заставляя мага терять концентрацию на некоторое время. Обычно этого хватало, чтобы отреагировала полиция или служба имперской безопасности.

Школьные безопасники не подвели. Они были на месте уже через пару минут. Взмыленная пара крепких мужчин-магов вылетела из-за поворота и мигом добежала до места инцидента. В руках у них угрожающе жужжали активированные парализаторы, способные уложить на землю и человека, и мага. Через минуту здесь же оказались и трое спецов из имперской службы охраны, составлявшие свиту цесаревича. Эти, напротив, никакими парализаторами не размахивали. Хотя, никто из присутствующих не сомневался, что под широкими плащами спецы скрывали нечто более убойное, чем обычные парализаторы школьных безопасников.

— Внимание! Всем оставаться на своих местах и сохранять спокойствие! — загремел усиленный голос одного из безопасников. Заметив валявшегося уборщика, он быстро присел рядом и проверил его пульс. — Господам магам снизить напряжение энергофона! — последнее относились, похоже, лишь к брюнету, которого еще до сих пор скручивали судороги от удара подавителей. Остальные, встав у стены, даже не пытались что-то делать. Ведь, даже намек на неповиновения требованиям безопасника в стенах имперской гимназии мог окончиться очень плохо, так как косвенно трактовался, как угроза безопасности цесаревича. Сейчас даже пукать и кашлять стоило с большой оглядкой, а лучше стоило прежде спросить на то разрешение. — Господин Скуратов, вы должны снизить напряженность магофона!

С трудом успокоившийся брюнет, наконец, смог успокоиться. По крайней мере, сенсоры портативного прибора у безопасника больше не выли об опасности. Скуратов медленно поднял ладони и показал их охраннику. Мол, все чисто, нет никаких проблем.

Из-за спины безопасника вышел спец из имперской службы охраны и молча указал Скуратову на одну из дверей. Ему сейчас придется давать свои пояснения о произошедшем. И даже вездесущий папочка, граф Скуратов, один из имперских министров, не смог бы оградить его от такого весьма сомнительного удовольствия.

Рядом с лежавшим на полу Александром на корточки опустился один из безопасников. Чуть развернулся, прикрывая парня от остальных, и показал ему кулак с оттопыренным большим пальцем. Восхищался, значит.

— Ну ты и дал дрозда, паря. По камерам смотрел и ржал. Едва брюхо не порвал, — улыбнулся охранник, кивая головой в стороны ушедшего Скуратова. После еще понизил голос. — Смех смехом, а ты знаешь, кто батя этого отморозка? Вижу, что не знаешь, иначе бы не пыркался. Это Еремий Ефграфович Скуратов, имперский министр тяжелой промышленности, великих капиталов боярин… Ты чего рот-то раскрыл на его сынка? Ну, шутканули над тобой, харю немного раскровянили. И что в этом такого? Они тут постоянно таких шутят. Третьего дня одному из водителей ноги в лед вморозили. Отнялись, говорят… Они же тебя с говном сьедят, паря.