Сумерки

– Значит, о том, что ты со мной, никто не знает? – разозлился он.

– Ну… думаю, ты рассказал Элис?

– Спасибо за понимание, – пробормотал Эдвард.

Я притворилась, что не расслышала последней фразы.

– Ты же говорил, что у тебя могут быть неприятности из-за того, что нас часто видят вместе.

– Значит, тебя беспокоит, что у меня могут быть неприятности, если ты не вернешься домой? – язвительно спросил он.

Я кивнула, не сводя глаз с дороги.

Эдвард что-то пробормотал сквозь зубы, но так быстро, что я не поняла.

Остаток пути мы ехали молча. Я чувствовала неодобрение, волнами исходящее от него, а что сказать, не знала.

И вот дорога кончилась, сузившись в пешеходную тропу с деревянными указателями. Припарковавшись у обочины, я не сразу решилась выйти из пикапа. Эдвард на меня злится, а теперь, когда не нужно следить за дорогой, разговора не избежать.

Заметно потеплело. Пожалуй, выдался самый погожий день за все время моего пребывания в Форк-се. Свитер я повязала на пояс, радуясь, что догадалась надеть майку.

Хлопнула дверца; Эдвард вылез и тоже стаскивал свитер. Он стоял ко мне спиной и смотрел на густой, казавшийся девственным лес.

– Нам сюда.

– По тропинке?

– Я сказал, что в конце дороги тропинка, а вовсе не то, что мы по ней пойдем.

– Как же без тропинки? – в отчаянии воскликнула я.

– Со мной не потеряешься, – насмешливо ответил Эдвард, поворачиваясь ко мне, и я словно приросла к месту. Белая с короткими рукавами рубашка была распахнута на груди, обнажая шею и мускулистый, как у греческой статуи, торс. Разве такой красавец может быть моим? И не мечтай!

Эдвард явно не понимал, почему у меня такое лицо.

– Хочешь вернуться домой? – мягко спросил он.

– Нет, – глухо ответила я и подошла поближе, решив, что раз уж мы остались наедине, то нельзя терять ни секунды.