— Мы теряем время, Анайта. Приступайте.
— Слушаюсь, досточтимый пик! — И — чуть тише: — Поехали, ребята…
Словно в насмешку, даже эта фраза прозвучала на интере. Скади еще раз всхлипнула и попыталась изгнать из себя стремительно расширяющуюся пустоту. Ничего у нее не вышло.
Голова снова оказалась обездвиженной; к вискам прикоснулось что-то холодное и твердое, а потом холодно стало всей голове. Из-за слез Скади уже ничего не видела — ни суетящихся на стене азанни в белом, ни солдат, ни кремового потолка.
Почему-то перед глазами встала чешуйчатая поверхность злополучного саркофага. Безмолвная и равнодушная.
А потом раскаленная игла впилась ей прямо в мозг. Мгновение боли — и мир утонул в ослепительной, как взрыв сверхновой, вспышке.
Личность Скади Фри распалась в результате глубокого мен-тоскопирования спустя несколько земных часов — азанни-ней-рохирурги с удивлением отметили, что ничего отличного от рассказанного ею на допросе реконструировать из воспоминаний не удалось. Тело прожило еще почти четыре месяца и впоследствии было продано клинике по синтезу жизненно важных органов на Багуте-3, где и было разобрано на эти самые органы. Яхта «Карандаш» подверглась тщательному осмотру, сотрудники контрразведки пирамиды Азанни-Таинант чуть ли не вылизали каждый квадратный ун, но никаких следов астрога-ционного диска или броузера мгновенной почты все равно не отыскали. После дознания яхта в малопригодном для восстановления состоянии упокоилась на одном из резервных складов флота шат-тсуров с Багуты-4.
Ни сразу после уничтожения крылом азанни астероида и кораблей Роя, ни когда-либо впоследствии Рой не предъявил конклаву пирамид никаких претензий. Тщательное сканирование и прочесывание пространства в месте боя не дало никаких результатов — азанни и шат-тсуры находили только обломки астероида. Таинственный груз человеческой яхты исчез бесследно.
В систему Багуты вскоре прибыло и второе крыло пирамиды Таинант и оставалось там около пяти местных циклов, приблизительно шесть земных лет, пока конклав не призвал силы в другое место.
ЭТАП ЧЕТВЕРТЫЙ
Шат Унген, Shat-Tzoor, Багута — Ван Трейа — Морита Грифона
Астероид попался здоровый — даже по меркам местного пояса. Иные камешки в поясе крупнее естественного спутника Багуты-3, который всего-то вчетверо меньше самой планеты.
Катер-штольня отделился от рудной базы; унтер, видно, решил не ждать полных результатов разведки, а сразу брать удачу за хвост и приниматься за дело.
— Разведка, к высадке! — пропел он сиплым от алкоголя и «бреда» голосом.
Еще два столетия назад шаты не знали, что такое алкоголь или нейронаркотики. Участь расы-сателлита, малозавидная даже при взгляде издалека… Все решают за тебя — что тебе есть, что тебе пить, сколько и с кем тебе трахаться, кем и как интенсивно работать.
Шат Унген по прозвищу Мотыга жалобно уркнул и полез из гамака.
Конечно, жить под пятой самодовольных наседок-азанни — участь на редкость тоскливая. Но, с другой стороны, среди ша-тов тогда не было законченных пьяниц, как отец. Шаты практически не знали воровства — а теперь что? На прошлой неделе у четвертой бригады сперли две штольни, и никаких концов унтеры отыскать не сумели! График бурения сорвали ко всем исамарам, премиальные, понятно, тю-тю, и в отпуск теперь неизвестно когда выпустят…
Люди пошатнули незыблемое превосходство пяти высших рас над остальными обитателями Галактики. Но они же и ввергли всех без разбору в грязь, в беззаконие, в произвол… Иса-мар знает еще во что. Разве стал бы брат Шат Унгена Мотыги вором, а сестра проституткой, если бы шаты остались сателлитами азанни? Разве отец умер бы от пьянства, а мать — от нищеты и болезней? Вряд ли. Работали бы себе где-нибудь на Багуте-3 под присмотром начальника-азанни… Не роскошествовали бы, это факт, но не пришлось бы и бедствовать.
Мотыге повезло — он не стал вором, как брат, ну а участь сестры он по понятным причинам разделить не мог вовсе. Он сумел устроиться в горняцкую артель, по полной программе отпахал четыре цикла на Багуте-4, а потом был отобран военным ведомством для работы в поясе астероидов. Вероятно, сыграло свою роль стойкое предубеждение Мотыги против алкоголя — брат его родился куда здоровее, но за несколько лет превратился в развалину. А Мотыга здоровье не травил, работал много, но не через силу, и мало-помалу перерос старшенького. Стал и ростом выше, и в ключицах пошире, и мышечные узлы нарастил — будь-здоров, не скрипи!
— Мотыга! — зычно заорали из коридора. — Ты что, в полусон впал?
ebooksa