Рубежник

— Григорий, а ты какие ритуалы знаешь?

— Да разные, — пожал плечами тот. — Могу мышей на амбар натравить. Или чтобы сосед твой кошмарами маялся. Еще могу сделать так, чтобы баба не ела все время, а толстела. Это уже моя придумка. Телевизер глядел и само родилось. Много умею, в общем.

— Ну такое, — признался я.

По мне, какие-то все бесполезные штуки. Понимаю, если бы был обряд управления курсом «крипты». Это хоть как-то использовать можно. С другой стороны, надо с чего-то начинать.

— Но даже если так, меня сможешь обучить?

— Нет, — твердо и четко ответил бес. — То ритуалы наши, бесовские. Не для рубежников они.

Недолго музыка играла. Ладно, будем искать другой путь. Как известно, под лежачий камень мы всегда успеем. Хотя мне до сих пор с трудом верилось во все происходящее: рубежники, ритуалы, бесы. А ведь если есть последние, значит, существует много чего и еще. Не знаю, единороги там, русалки, драконы, кракены, честные политики.

— Ты бы прибрался, что ли, — указал мне Григорий, которого мое молчание явно утомило. — Я пока чай поставлю. В холодильнике у тебя, конечно, мышь повесилась. Но я там в шкафу вафли видел, хоть почаевничаем.

— Ты уже и по шкафам прошелся? — сам не заметил, как перешел на «ты».

— Первым делом. Надо же хозяйство принять, поглядеть как и что. Хотя, конечно, смотреть особо и нечего.

А вот это обидно. Что он еще хотел-то? Да, однокомнатная хрущевка, оставшаяся от бабки. Мебель старая, но крепкая. Антресоли забиты хламом — пока руки не добрались убраться, холодильник «Бирюса» в наличии, вместо стеклопакетов деревянные рамы. Из всего богатства — комп, диван-книжка да целых два жк-шных телевизора, один в комнате, другой на кухне. Бабушка страсть как любила «Малахова», а тот ей отвечал тем же каждый день в шестнадцать-тридцать.

Не успел я еще добром обжиться. Выяснилось, что после армии, без образования и связей родителей ты не особо кому-то и нужен. Поэтому я и устроился в доставку, да еще изредка подшабашивал с другом детства Костяном. Как говорила бабушка: «были бы кости, а мясо нарастет». Вот и я искренне считал, что еще в самом начале пути. Причем, с хоть каким-то стартом — квартирой. У многих и такого нет.

Пока я ходил и убирался в прихожей, бес успел заварить чай и теперь сидел на кухне, хрустя вафлями и шумно втягивая горячий напиток с блюдца. Занят Григорий был просмотром телевизора.

— Странный ты, — сказал он. — У тебя в банке из-под «Сахара» — сахар.

— Конечно, так написано же.

— Написано, — попытался передразнить меня Григорий. — У моей бывшей хозяйки тоже много чего написано было. Только там где «Сахар» лежали цветы сушеного утесника, а где «Соль» — огненный мох. Про «Перец» я вообще молчу.

Я же впитывал любую частичку информации, услышанную от беса. Если старуха использовала какие-то травы, значит, они в чем-то помогали. Соответственно, к ритуалами прибавляем травоведение. Нет, у меня от бабушки тоже остался какой-то мешок с мать-и-мачехой и чабрецом на антресоли. Но это все не то.

Григорий тем временем внимательно посмотрел на меня, а потом кивнул в сторону мусорки. Там возле ведра сиротливо стояли пустые пивные бутылки.

— Любитель? — сурово спросил он.

— Профессионал, — съязвил я. — Друг приходил позавчера, посидели немного. Просто убрать не успел, дома почти не появляюсь. Езжу, наблюдаю, правильно и в срок ли бабки умирают.