Похищенные

– У него было много друзей?

Ее улыбка померкла.

– Увы, все силы у него уходили на другое, у бедного мальчика. Он у меня такой умный. Сразу после школы пошел работать в строительную компанию, и так там до сих пор и работает. Нелегко ему пришлось. Он занимался телефонными столбами, но сейчас они мало кому нужны – детишки все ходят с мобильниками. – Она многозначительно посмотрела на мой пиджак, во внутреннем кармане которого лежал смартфон. Видеть его контур она не могла. Может быть, за ее мутным взглядом скрывалось что-то другое? – Но мой Гаррик – крепкий орешек, какие бы сюрпризы ему ни готовила жизнь. Сначала ему навязали переквалификацию, а теперь еще и это. – Она вдруг полезла в сумку, прикрепленную к ее инвалидной коляске, и достала белое одеяльце в розовых и желтых бутонах. – Вот, сшила им с женушкой. Представляете, у них только что родилась дочка. Гаррик сказал, что он слишком стар для такого, но если он старый, какая тогда я? – Она захихикала и хлопнула себя по ноге. – Без этой колымаги я даже не смогу добраться до Нового Берлина, чтобы взглянуть на малышку. – Ее смех стал истерическим.

Я не знала, что чувствую, но это чувство во мне достигло пика. Я слышала отдаленный грохот, будто ко мне приближался поезд. Пока он не прибыл, нужно было быстро соединить детали.

Я уже встречалась с Гарриком МакКормиком.

Но звали его по-другому.

Было уже поздно уступать дорогу поезду. Он собирался разрезать меня пополам и раскидать окровавленные останки по обе стороны путей. Но мне вдруг отчаянно захотелось, чтобы все произошло именно здесь, под жутким, как у трупа, взглядом матери Гаррика МакКормика.

– Миссис МакКормик, как выглядит жена Гаррика? – спросила я, уже зная ответ. Мне просто нужно было, чтобы она продолжала говорить, иначе я могла лишиться рассудка.

– В юности – а она была совсем девочкой, когда за него вышла, – была светленькой, как шведка. Теперь уже седеть начала. Бог ты мой, с годами все в ней изменилось – такое случается и с лучшими из нас. Только тихий ее характер остался прежним да подвеска, которую она всегда носила, – половинка сердца. В жизни бы не рассталась с этой подвеской, хоть ее режь. Да еще любовь к сестренке никуда не делась. Та тоже скромница. Раньше они приезжали дважды в год, но я уж давно их не видела. Надо бы Гаррика навестить.

Одеяльце в цветочных бутонах. То же, что в кухне Джека Дэвиса.

То же, что в моих видениях.

Джек Дэвис и есть Гаррик МакКормик. Он похитил Эмбер и Лили. Младенец в моих кошмарах – его ребенок.

Миссис МакКормик, поняла я, безумна, как Шляпник из «Алисы в Стране чудес», и мне очень повезло, если она не отравила печенье.

– Спасибо, что уделили мне время, – сказала я, вставая, – но мне пора идти.

– Точно не останетесь? – Она вытащила зубные протезы и положила их на блюдо рядом с печеньем. – Терпеть не могу есть в одиночестве. – Ее рот стал зияющей дырой, которая расширилась за пределы человеческих возможностей, раскрылась, как челюсти змеи.

Я не стала закрывать дверь, просто молча побрела к машине. Едва я выбралась на свежий воздух, в голове сразу же прояснилось, и я позвонила Кайлу. Он взял трубку в ту же секунду.

– Чендлер тебя ищет, Ван. – Его голос был напряженным. – Это нехорошо.

– Нет времени. Джек Дэвис – вот кто нам нужен. Я уже еду туда. Скажи Гарри. Скажи Комстоку.

– Мужчина, сосед которого звонил насчет пропажи одной из его дам? – недоверчиво пробормотал Кайл. – Думаешь, он во всем виноват?

– Да!