Сразу же стало холодно и я отступил назад, подальше от стремительно обращавшегося в лёд бассейна. Мигнул ещё один портал, и на заледеневшую поверхность шмякнулись останки какого-то проходчика Своры. Лицо его было не опознать — кто-то похоже, порадовал его пиробластом в упор. Паршивое зрелище.
Впрочем, ему ещё повезло. Вода заледенела не полностью, и он провалился под тонкую корку льда. Однако дыра в башке начала быстро зарастать, возвращая куску запечённого мяса человеческий вид.
Очнувшись, незнакомый проходчик ринулся наверх, но уткнулся головой в новообразовавшуюся корку льда. И её пробить он уже не сумел. На лице проходчика вспыхнул первобытный ужас задыхающегося человека.
Альма застыла и бросила на меня короткий взгляд, как бы ожидая моей реакции.
Рейн ничего ждать не стал, а проломил усиленной камнем рукой лёд, ухватил своровца за обрывок одежды, и вытащил наружу.
— Боюсь, приятель, здесь скоро будет много таких, — заметил я. — И им уже никто не поможет.
— Тебе их не жалко? — с лёгкой тоской спросила Сайна.
— Немного, — признал я. — Но они сами напросились. Нельзя раз за разом гадить другим, и оставаться безнаказанными.
— Здесь им уже сильно и не помочь, — с грустью добавил техномант. — Миазмы флууда опасны для всех. И их возврат сюда с помощью хаоса — тоже ужасное решение.
— Почему? — заинтересовался я. — Это же чит, разве нет?
— Думаешь, если бы всё было так просто, мы бы не сделали нечто подобное у себя? Каждый раз, погибая и переносясь таким образом, они теряют частичку себя и становятся чуть больше… — он покрутил пальцем у виска, — … своровцами.
Послышался грохот — окончательно пришедший в себя Медведь бросился прочь из помещения. А мне невольно вспомнилась безумная змейка, не способная контролировать свою ярость.
Лениво подумал, стоит ли останавливать Медведя. По-хорошему, стоило бы. Но… чувство паршивое. Липкое такое, будто измазался в свежем дерьме, уж простите за сравнение.
Впрочем, этого и не потребовалось. Он снова запутался в обрывках своей одежды и опять встретил лицом каменный пол.
— Ты же вроде бы требовал со мной поединка, — напомнил я.
Давний враг уже и так был перепуган до полусмерти и не представлял никакой угрозы. Просто несчастный слабый человек, победить которого в бою смог бы любой в моей группе, включая некродендроидов.
Это как убивать укусившего тебя щенка. Он даже обувь тебе не прокусит, только что и может что пытаться, и тявкать. Более того, этот щеночек никогда и не вырастет, потому как будет и дальше барахтаться в своём болоте, даже не пытаясь что-то изменить. Это не тот человек, который будет стремиться стать сильнее, хотя бы чтоб отомстить. Характер не тот. Во всяком случае после долгого контакта с миазмами — точно не тот.
Это и было главной причиной, почему я не стал его убивать. Но сказал я другое:
— Когда-то давно, во время нашей первой встречи, — начал я. — Ты меня не убил, хотя мог. А решил договариваться. Опустим тот момент, что это было тупо выгодней. Вместо тебя мы могли тогда нарваться на того же Первуха или Вязя. Пожалуй, за это ты сейчас тоже останешься жив.
Вдруг это чему-то его научит?.. Да не, бред, какой-то. Но вдруг?