Мои взгляды на колдовство нельзя назвать консервативными, я здесь нарушила не одну сотню правил и различных магических конвенций и декретов, но у меня есть принципы: я против омерзительных ритуалов и всего такого прочего.
— Ладно, я поговорю с упырями. Сделаю им внушение, они больше не будут нападать, — сказала я. — Но земля дрогнула не от "Арканиса".
— "Проветто", — тихо сказал маг.
— Ого. Не слабо.
— "Не слабо", — передразнил маг. — Но даже "Проветто" не смогло разорвать привязку.
Я села рядом с ним.
— Послушай, как та кучка голых клоунов, что прыгали тут перед башней, смогла сотворить такие мощные чары? Они бросались всеми символами и тянули унылые заклинания. Непохоже, что произошло что-то серьезное…
— Так ты видела, что происходило? — изумился он.
— Частично.
Мерлин задумчиво почесал щеку.
— Дело действительно не в ритуале. Эти… — он довольно грубо выразился, — взяли из Ральдона артефакт — черный камень. Его сила меня здесь удерживает.
— У каждого артефакта есть срок жизни.
— На пятьсот лет хватит, — мрачно сказал Мерлин.
— Долго. — Я даже погрустнела.
Мне стало немного жаль мага. Самую капельку. Вот же не повезло, придется сидеть в моих лесах, жить в этой башне. День за днем таскаться по тропкам.
С другой стороны, это значит соседство на пятьсот лет. На меня напало редкостное благодушие, и я предложила:
— Может, сон? Лет на пятьсот? Проснешься бодрый и свежий, разорвешь поводок и разберешься со своими недругами. Могу помочь с чарами.
Маг продолжал задумчиво расчесывать упыриные укусы.
— Нет, — сказал он. — Сон — это для слабаков.
Поднявшись, Мерлин с хрустом потянулся.