— Тащите этого красавца в хижину, — приказала я им.
Те, конечно же, возопили и начали роптать, что маг тяжелый, а они, мол, маленькие летучие мартышки, но я-то знаю, что они в состоянии поднять невероятные тяжести. Несмотря на мощную комплекцию, Мерлин на звание "невероятной тяжести" не тянул.
Под возмущенные крики обезьян и звучные протесты Мерлина мы тронулись.
— Я сам могу победить. Этот самозванец умрет. Я почти убил его, если бы ты не вмешалась со вторым приворотом.
А я успела подзабыть, какая нудная эта ипостась. Но посчитала, что если наложу заклятие немоты, это будет слишком.
— Дом, милый дом, — обрадовалась я, переступая порог.
Если не считать дерева, которое выросло из пола в результате не доведенных до ума ремонтных работ, то все выглядело по-старому. Нормально и привычно. Сердце кольнула нежность.
Обезьяны занесли связанного мага. Мерлин продолжал:
— А если бы он взял верх? Если бы другой захватил магию? Я спрашиваю, подумала ли ты о последствиях?
— Но не захватил же? — огрызнулась я и плюхнулась в кресло. — Ах, как хорошо.
Свое кресло без всяких магических подвохов в виде внезапного предвидения — это блаженство.
— Ничего хорошего, — бурчал Мерлин. — Я все еще смертельно опасен для тебя.
— Не настолько, — сказала я, содрогаясь от мысли о маме и бабушке, которые остались наедине с духом из табакерки.
— Весьма неразумно с твоей стороны…
— Устройте нашего гостя как-нибудь поудобнее, — попросила я обезьян.
И они не придумали ничего лучше, как уложить Мерлина в постель, после чего быстро ретировались в окно.
— Эй, я там собираюсь спать. Вернитесь, негодяи.
Но мартышки затаились. Хитрые бестии. У них есть предел послушания, после которого эти несносные создания решают, что с них довольно. Так что я решила оставить их в покое.
Итак, вечер обещал быть интересным. Я у себя дома, у меня в постели лежит связанный маг, который влюблен в меня… в двойном размере.
Сейчас Мерлин возмущенно сопел.