От созерцания представшего перед глазами великолепия меня отвлек голос Шамрова:
— Настя, можешь подойти?
Я послушно подошла и увидела на бархатной чёрной подушечке несколько вариантов колец. Одни были нежными и аккуратными, другие — более нарядными и торжественными.
— Выбирай! — прозвучало мягко, но со скрытой долей приказа.
Я недоуменно уставилась на полуулыбку, промелькнувшей на его лице.
— Нет-нет. Не стоит. Я не нуждаюсь в твоей жалости или как это называется. С меня достаточно и обручального.
— Прекращай ломаться, — рассердился Влад. — Кольца самые обычные. Недорогие. Никто тебя не собирается жалеть. Я всего лишь хочу, чтобы моя жена… — прервался, подбирая правильные слова, — носила хотя бы какие-то украшения. — И наклонившись к уху, прошептал: — Не волнуйся, после развода отдашь, если уж на то пошло.
Теперь его улыбка была до ушей: открытая, широкая, со следами издевки. А так, сам напросился!
Я склонилась над украшениями и выбрала два кольца из белого золота: одно более практичное, второе — нарядное, удлиненное с белым агатом.
Влад ничего не сказал. По глазам было не понять, понравилось ему или нет. Он только попросил оформить покупки и консультант тут же засуетился вокруг нас.
Пока Шамров расплачивался, ему позвонили. Телефонный разговор, должно быть, был очень важным, так как он поменялся в лице и, бросив в мою сторону беглый взгляд, кивком головы попросил следовать за ним на улицу.
— Что-то случилось? — спросила уже в машине.
— Ничего из того, что не может подождать. — внимательно посмотрел на меня, и я почувствовала, что начинаю краснеть. — Ну что, готова?
— Нет… К такому не возможно подготовиться вот так трахты-барахты.
— Я тоже, — он почему-то грустно улыбнулся.
Знаю, что многие звёзды, особенно американские, могут жениться где-нибудь в Лас-Вегасе тайно, без свидетелей, будучи пьяными в хлам или просто в хорошем настроении. Потом, конечно, с утра тут же разводятся, словно играя своими судьбами. Для меня всё было намного серьёзней с учётом сложившейся ситуации. Находившейся рядом человек был далеко не неприятен. Скорее наоборот. И в этом для меня была поистине огромная проблема. Волновалась. Причем сильно.
Влад, было, потянулся к сигаретам и… передумал. Я видела, что ему тоже не по себе. Не смотря ни на что, я была ему благодарна. Ведь он подписал себя на такой шаг ради меня. А я всё время только то и делала, что трепала нервы.
— Спасибо, — посмотрела в тёмные омуты и робко улыбнулась. — И прости за вынос мозга. Просто всё так… сложно.
Он опустил взгляд, помолчал с минуту, а потом произнес:
— Для меня тоже… тоже всё очень сложно.