— Да, — ответил на его ожидания Астролягов и тут же превзошёл их. — Сформулируйте в двух словах концепцию вашего произведения, чтобы мы поняли.
На лице автора попеременно выступили испуг от неожиданной смены темы, растерянность от непонимания ситуативного значения слова «концепция» и страх ожидания позорного изгнания, если он не справится с тестом.
«Концепция» была синонимом квинтэссенции смысла произведения. Её стряпали загодя. Она являлась плодом длительных размышлений, либо счастливого озарения, но нельзя было ожидать подобного от застигнутого врасплох человека, вдобавок, находящегося под прицелом ехидных глаз.
— Я… — начал автор.
— Да? — подстегнул безжалостный Астролягов, сам поражаясь своей жестокости.
— Это зеркало души психопата, — выпалил автор.
Всё-таки он был талантлив.
Он не видел, а Астролягов видел, как за его спиной Григорий мотнул головою: «Могёт!»
— Достойно, — авторитетным тоном оценил Игорь и, когда писатель обернулся к нему, для солидности поправил очки.
— Это наш начальник, ведущий редактор отдела детектива и фантастики, — внёс свою лепту Алексей.
Автор проникся величием Тантлевского. Встревоженный и смущённый, он априори верил всему, что скажут издатели. Автор находился в подчинённом положении и у него не было оснований не доверять незнакомым людям, от которых зависит судьба его книги.
— Каковы основные идейно-философские положения вашего романа? — Игорь вёл себя как обстоятельный начальник, желающий докопаться до самой сути замысла новоявленного творца, прежде чем представлять его широкой публике.
— Основные?… — автор хихикнул.
Смешок, вырвавшийся из него, был почти осязаемым сгустком сублимированной агрессии. Все увидели, как писатель исполняется ненависти, но вмешиваться было поздно.
— Философские… — выдавил он.
Автор явно не понимал значения слова «положения» в этом контексте и прозревал, что собравшиеся в редакции учёные люди с высшим философским образованием над ним утончённо издеваются, не подозревая, что издательские клерки тупо глумятся.
— Вы знаете, я сейчас не готов взять судьбу книги в свои руки, — сказал писатель совершенно другим, спокойным тоном. — Я, пожалуй, пойду.
— А текст? — спросил Астролягов. — Оставьте текст.
— Текст я вам по электронной почте пришлю, — деликатно отказал автор и, кивая каждому, вышел из комнаты. — Прощайте.
Он закрыл дверь и на лестнице затихли его шаги.