Семья Хомячковых

– Ай..яй.яй! – раздался его крик, и он выскочил на середину комнаты с капканом на том месте, чем люди обычно садятся.

– О, а вот и капкан! – удивилась Фаня. – А я думала, что выбросила его.

– Как видишь, я его нашёл, – сквозь зубы процедил Хома. – Помоги же отцепить находку, а то сидеть неудобно.

Когда капкан благополучно отделили от Хомячкова, последний пулей пролетел в ванную, и оттуда два часа доносились стоны и вздохи.

Когда Хома наконец вышел, на его месте мирно спал пернатый друг семьи.

На следующий день супругу срочно вызвали на собрание ЖЭСа. Когда вечером дверь за ней закрылась, Хомячков, словно кот, бросился на блаженно развалившегося на диване попугая и, не обращая внимания на его угрозы, сунул птицу в мешок.

– Ты как с иностранцем обращаешься? – раздались вопли из мешка. – Я подданный из Бразилии и требую представителя своего посольства!

– Был подданный, стал проданный, – ответил Хома. – А будешь орать, депортирую тебя в Сибирь. В посылке, малой скоростью. Как раз в виде чучела туда прибудешь.

После этих слов попугай умолк, а Хомячков рысью метнулся на птичий рынок, продал Кешу каким–то любителям экзотики, и успел до прихода жены вернуться домой.

Когда Фаня пришла с собрания, то увидела, что супруг стоит у открытой форточки и одной рукой машет платочком, а другой вытирает слёзы.

– А где мой Кеша? – подозрительно спросила супруга.

– Улетел искать себе ту, которая снесёт ему яичко, – ответил Хомячков.

Это был самый счастливый вечер за всю его жизнь.