БОРИНСОН. Хорош племянничек…
ЮЛИЙ. Да я им племянник, а тебе – брат родной! Ух! Да мы с тобой здесь такого замутим!
БОРИНСОН. Только все пополам.
ЮЛИЙ. Теперь уж не сомневайся. А эту якобы отраву, и в самом деле убери.
БОРИНСОН
ЮЛИЙ. Стихи. И, кажется, недурственные.
ЭМИЛИЯ. Вроде заснул. Так не вовремя все случилось.
ЮЛИЙ. Хорошо, что все позади.
ЭМИЛИЯ. Я так разволновалась.
ЮЛИЙ. А я до сих пор успокоиться не могу.
ЭМИЛИЯ. Патрик говорит, что ничего страшного.
ЮЛИЙ. А мне страшно от того, что это говорит Патрик. Я бы на его месте лучше помолчал. Ничего в медицине не смыслит.
ЭМИЛИЯ. Как не смыслит?! Он же доктор.
ЮЛИЙ. Кто вам сказал, что он доктор? Я его диплома не видел. Согласитесь, странно все это. Дядюшка был совершенно здоров, а тут хлебнул с Патриком винца – и сразу отключка.
ЭМИЛИЯ. Уж не хочешь ли ты сказать?..
ЮЛИЙ. Тут и говорить нечего. Все и так понятно. Патрик – вовсе не племянник. Откуда-то узнал о раздаче наследства, примчался. А дядюшка его заподозрил. Что оставалось делать? Добавил беспамятного порошка в бокальчик, хорошо что еще не чик
ЭМИЛИЯ. Да вы что, Юлий!
ЮЛИЙ. Я о вас беспокоюсь. Он может на этом не остановиться. Не посмотрит, что вы такая молодая и красивая. А мне каково видеть, что женщина моей мечты в опасности?!