БОРИНСОН. Ты этого прохвоста поменьше слушай. Если хочешь знать, он тебе вовсе никакой не племянник.
ЭМИЛИЯ. Я в ваших родословных не разбираюсь. Но этим известием ты меня так огорчил, что на душе стало веселей.
БОРИНСОН. Ты думаешь, он с чистым сердцем приехал к своему дядюшке?
ЭМИЛИЯ. За дядюшку не знаю. Но к тетушке он сердечно привязан.
БОРИНСОН. Он у меня все выпытывал о тебе.
ЭМИЛИЯ
БОРИНСОН. Не будь я сейчас в этом дурацком положении – немедленно вышвырнул бы его. Тоже мне – племянник!
ЭМИЛИЯ. Вот именно. Он племянник только тебе.
БОРИНСОН. А тебе?
ЭМИЛИЯ. А для меня он твой дальний-придальний родственник.
БОРИНСОН. И настоящий разбойник.
ЭМИЛИЯ. Это у вас наследственное.
БОРИНСОН. Забрался в наш дом, чтобы отнять самое ценное.
ЭМИЛИЯ. Спасибо, дорогой. Наконец-то ты меня ревнуешь?
БОРИНСОН. Еще чего! Но я тебя предупредил. Остерегайся его, он вовсе не племянник.
ЭМИЛИЯ. И кем же он доводится нам?
БОРИНСОН. Налоговым инспектором.
ЭМИЛИЯ. О чем ты говоришь?
БОРИНСОН. Знаю о чем! Он прислан, чтобы окончательно потопить наш семейный корабль.
ЭМИЛИЯ. Нет. Во всяком случае, он не собирается топить всю корабельную команду.