РОМАН. Тоже миллионер? Или полярник?
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Нет. Он газетоман.
РОМАН. Что, газеты ворует?
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Нет, он их читает.
РОМАН. А, тогда понятно. От этого запросто свихнуться можно.
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Но только тогда, когда мы это ему позволим. А сейчас ему время проходить лечебный сеанс.
РОМАН. Набирает номер телефона. Вера, привет. Тут такое закрутилось… срочно приезжай в пансионат. Терентий уволил меня из-за какого-то то дурацкого чемодана? Приезжай, помоги проучить его как следует… Ты же всегда хотела стать актрисой и женой миллионера? Вот и попробуй себя в этой роли. Что? Роль жены водителя играешь десять лет, и она тебе осточертела? Но он-то миллионер на самом деле… Нет… без этого нельзя… Здесь уже начали сомневаться. Вот когда он не признает собственную супругу, тут и диагноза не надо. Все… Решили… Жду тебя. Давай, а то уже твой сценический муж топает.
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Кто звонил? И отдай телефон!
РОМАН
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Погоди, будет тебе отдых. И я тебе уже говорил, что с тобой не играю – ты еще не рассчитался за прошлый проигрыш.
РОМАН. Какой проигрыш? Тот раз была бы ничья, да ты вальта сбросил в отбой.
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. А что же ты не остановил меня?
РОМАН. За всеми шулерами не уследишь. Не увидел.
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Ага. Значит, увидишь сейчас. И вальта, и звездочки на его погонах. Прямо из глаз твоих так и выскочат. Семь раз.
РОМАН. Какие семь?!
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Те самые – болезненные до ужаса. Последний раз спрашиваю: отдашь телефон?
РОМАН. Собрался звонить на полюс?
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Нет, в колонию строгого режима. Пусть приедут, поучатся наказывать преступников. Вот скажи вслух: я жулик – тогда три удара прощаю.
РОМАН. Ты жулик.