РОМАН. А я сказал: иди ты. И попросил, чтоб больше не надоедал. Объяснил этому Генриху, что его кредиты поют сюиты. На них теперь и газету не купишь
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Говарду?! Господи, что ты наделал! Что ты наделал! А Жанна звонила?
РОМАН
ИГНАТУШКА. Что?
РОМАН. Говорю, жена у тебя есть?
ИГНАТУШКА. Есть.
РОМАН. Красивая?
ИГНАТУШКА. Красивая.
РОМАН. Красивей Амалии Львовны?
ИГНАТУШКА. Мне как-то сложно их сравнивать.
РОМАН. Что же тут сложного. Толще или тоньше?
ИГНАТУШКА. Я полагаю, такая же.
РОМАН. Пилила, небось так, что пришлось на дурке спрятаться.
ИГНАТУШКА. Не без этого.
РОМАН. Карманы после получки, наверное, выворачивала?
ИГНАТУШКА. Да как вам сказать…
РОМАН. А по ночам, видимо, храпит, вместо того, чтобы стонать. То-то понятно, что ты жену позабыл и от одного Аниного вида млеешь? Думаешь, я не вижу!
ИГНАТУШКА. Да что вы себе позволяете! Она мне дочь… вернее, мне в дочери годится.
РОМАН. Дочь-то она дочь, а запрыгнуть, видать, тоже не прочь. Как вы тут еще не поцапались.
ТЕРЕНТИЙ ЯНОВИЧ. Не говори глупостей. И в мыслях такого не было. И запомни: я совершенно здоров. А тебе это с рук не сойдет.