РОМАН. Он? Твой муж? Ничего себе! Вот так конспирация! Выходит, ты ее супруг?
ИГНАТУШКА. Нет, с чего ты взял?
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Как так нет?
ИГНАТУШКА. А вот так. Сама же недавно утверждала, что теперь ты мне не жена. Выходит, и я тебе больше не муж.
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Ты посмотри, как заговорил!
РОМАН. Действительно, что-то я Игнатушку не узнаю.
ИГНАТУШКА. Погоди, скоро узнаешь. И все дармоеды этого дома тоже узнают.
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Что?!
ИГНАТУШКА. Разгоню этот собачий питомник. Всех! В шею! А собак – на живодерню. Развелось их тут, из комнаты не выйдешь!
РОМАН. Погоди-погоди… Кого-то ты мне сейчас напоминаешь. Точно! Терентия в первый день его приезда! Но извини – он-то глава корпорации…
ИГНАТУШКА. Бывший.
РОМАН. Уж не хочешь ли ты сказать?..
ИГНАТУШКА. Тут и говорить нечего. Его закладная у меня. И теперь этим домом и всем, чем владел Терентий, командую я.
ЖАННА. И правильно. Где это видано, чтобы умный и начитанный мужчина находился в тени, а точнее – под каблуком у собачьей предводительницы.
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Ой, сердце. Мне плохо.
РОМАН
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Рома, это ужасно. Это настоящая беда!
РОМАН. Да какая там беда! Пусть он подавится этой бумагой и всеми нулями, которые в ней нарисованы.
АМАЛИЯ ЛЬВОВНА. Это трагедия, Рома. Он выгонит всех собак на улицу.
ИГНАТУШКА. Большой дубиной. Первого Ричи. А вас всех – следом за ним.