– Хорошо. Не мне судить о хитросплетениях любви, – покачал головой халиф, изгнав даже намек на удивление из голоса. – Что-нибудь еще?
– Да, есть одна вещь, – пророкотал Воин, словно только что вспомнил. Халид терпеливо ждал, надеясь не услышать очередной неприятный сюрприз. – Несмотря на личность моей будущей жены, мне не хотелось бы становиться объектом сплетен. – Викрам посмотрел на Деспину, и она вернула ему взгляд с понимающей улыбкой.
– Конечно, – кивнул Халид. – Я никому ничего не скажу, обещаю.
– Через два дня мы уедем, – сообщил Воин. – После этого все будет в руках богов.
– Я буду скучать по искрометным беседам с тобой, друг мой, – проговорил халиф, стараясь не выдать охватившей его боли от грядущего расставания – ожидаемой, но оттого не менее острой.
– Ложь, – фыркнул Викрам, и его здоровое плечо затряслось от сдавленного смеха. – Теперь ты станешь лучшим фехтовальщиком Рея. Наконец-то.
– Лучшим фехтовальщиком разрушенного города, – парировал Халид, едва сдерживая улыбку. – Мне подходит. – Он отвел взгляд, потирая челюсть ладонью.
– Meraa dost? – В голосе Викрама впервые появился намек на неуверенность. – Ты и в самом деле не попытаешься ее вернуть?
– Что я слышу? – Халид снова посмотрел на друга и ухмыльнулся, хотя на сердце было тяжело. – После стольких возражений?
– Несмотря ни на что, я понял… что скучаю по этой нарушительнице спокойствия. И по ее редкому дару заставлять тебя улыбаться.
Халид тоже скучал по Шахразаде. Больше, чем думал.
– В Рее она была бы в опасности, – прокомментировал он. – Я ей не подхожу.
– А тот щенок подходит? – возмутился Викрам, и лоб его снова прорезали морщины.
– Возможно, – сказал Халид, чувствуя, как возвращается и его ярость. – По крайней мере, он обладает даром заставлять ее улыбаться.
– А ты нет? – Викрам недоверчиво сощурился, и его глаза сверкнули, как два кусочка кремня.
Как обсидиан костедробильных наконечников стрел Тарика Имрана аль-Зийяда.
Кровь Халида вскипела от злости. От ничем не обоснованной ярости.
В конце концов, именно он позволил Шахразаде сбежать с сыном эмира Назира и не стал их преследовать, как сначала хотел. Не приказал Джалалу вернуть ее, как бы того ни желал.
Халид решил отпустить возлюбленную, чтобы освободить ее от необходимости и дальше страдать вместе с ним. Вместе с Реем.
Сколько еще времени он мог оттягивать неизбежное?