Вот оно! Она внезапно поняла, какие именно слова уже много месяцев не дают ей покоя. Фраза, произнесенная в самом начале расследования. Они сидели вдвоем с Марго и та сказала… Сна больше не было. И терпения дождаться утра тоже. Это, конечно, мелочь, но в свете этой мелочи многие события приобретали другую окраску. Надо немедленно развеять недосказанность, мучившую ее все это время. Начав вспоминать, Ева уже не могла остановиться.
Все, что прежде казалось смутным, вдруг резко высветилось, приобрело выпуклость. Правда оказалась проста и на удивление банальна. А если она не права? Тем лучше! Тогда она примет существующую версию как ответ на загадку и перестанет задаваться ненужными вопросами. Но пока надо немедленно поговорить с Марго, иначе она просто не сможет уснуть!
Ева вскочила и начала одеваться. Натянув джинсы и серый пушистый свитер, она подумала, что Марго может отказаться встречаться среди ночи – была уже половина первого. Она спит, конечно же. Да и с чего такая торопливость? К утру ничего не изменится. Ева села на кровать в нерешительности. Позвонить или подождать? Правильнее, конечно, подождать, но к завтрашнему утру запал ее испарится, и она может и не найти в себе решимости задать нужный вопрос.
А вдруг она потеряет Марго? Та не захочет больше с ней общаться? Что тогда? Потерять Марго будет словно лишиться маяка, солнечной батареи, генератора, от которого она регулярно заряжалась энергией, которой сама вырабатывала преступно мало. Каждая их встреча наполняла ее желанием жить – больше таких людей в ее окружении не было. Поэтому правильно будет забыть обо всем и эту тему никогда не поднимать.
Ева взглянула на часы. Без двадцати час. Она встала, взяла ключи от машины и вышла из квартиры.
Еще на подъезде к дому, в котором жили Марго и Тео, она увидела, что у них в гостиной на первом этаже горит свет. Облегчения не испытала, так как приняла решение развернуться и уехать, если они уже спят. Что ж, придется довериться судьбе.
Она поднялась по ступенькам и сделала один короткий звонок. Через пару минут дверь открылась, и Ева увидела удивленное лицо Тео. Узнав ее, он вытаращил глаза в немом вопросе и сразу буквально втащил внутрь, крича в глубь квартиры:
– Милая, здесь Ева!
Показалась Марго, которая еще не переоделась ко сну – на ней были темные джинсы и кашемировый кардиган. Удивления она не выказала, просто спросила:
– Что случилось?
Голос был спокоен, и, если бы у Евы действительно что-то случилось, она была бы рада, что не ошиблась, к кому обратиться за помощью.
Но Ева пришла не получить помощь, а задать вопрос, и поэтому смешалась. Слова не шли, она пыталась придумать, как начать, но все было не то. И при Тео высказываться она не была намерена. Марго быстро увидела ее затруднения.
– Хочешь, поговорим в машине? Тем же спокойным тоном спросила она и Ева поспешно закивала. Марго накинула куртку, поцеловала встревоженного Тео в щеку, и они вышли. На улице было прохладно, и Ева рукой указала на свою припаркованную рядом машину, в которой они и устроились. Ева на водительском месте, Марго в коконе своего спокойствия рядом.
Надо было начинать, и Ева решила, что выдумает причину приезда, скажет, что депрессия возвращается. И с ней бессонница. За три минуты со своего появления в квартире этих двоих в ночи она совершенно передумала поднимать скользкую тему смерти Марка и Артура – слишком непредсказуем результат. И речь быть не могло о том, чтобы лишиться доверия этой женщины – почти единственной, кого она любила. Тут она заметила, что Марго пристально смотрит на нее. И улыбается. Ева закусила губу – врать она умела хорошо, но не всем. Марго прищурилась.
– Давай, выкладывай.
– У меня снова депрессия, – выпалила Ева.
Марго помолчала, потом медленно произнесла:
– Думаю, дело в другом. Я видела тебя в депрессии. Сейчас ты выглядишь иначе. Что-то еще случилось?
Ева проклинала свое нетерпение, пригнавшее ее ночью для разговора с подругой, но притворяться больше не было ни сил, ни смысла. Она всем телом развернулась к Марго и, глядя ей в глаза, тихо проговорила:
– Помнишь, ты в тот первый уик-энд, после смерти Марка, сказала, «кто еще мог так его ненавидеть». Я сначала не поняла, в чем дело, а потом это «еще» вдруг всплыло у меня в памяти. «Еще» значит – еще кто-то… кроме
ebooksa