Глава 9
Ночью пошёл дождь. Стук тяжелых капель по крыше тревожным боем отдавался в ушах. Вода с журчанием стекала вниз, превращаясь в зловещий шепот, западающий в душу. Фонарь во дворе оставили включенным на ночь и, теперь свет тонкой жёлтой линией пробивался сквозь щель в задернутых шторах. Где-то вдалеке прогремел гром, оповещая о приближении бури.
Аня то впадала в беспамятство, то подрывалась с колотящимся сердцем. Днём события прошлой ночи не вызывали того животного ужаса, что накатил с наступлением темноты. И вот она который раз за ночь смотрела на яркую полосу на потолке, вслушиваясь в тревожный ход часов.
Тик-так, тик-так.
"Время идёт…"
Тик-так, тик-так.
"Что-то произойдет, что-то…"
Тик-так, тик-так…
Взгляд то и дело утыкался в зашторенное окно. И Аня десять раз пожалела, что не легла в другой комнате — мозг воспроизводил все произошедшее за этой стеной.
Бабушка тоже засыпала тяжело, час назад она поднялась и напилась успокаивающих капель. Острый лекарственный дух так и остался парить по дому. Она была обижена на внучку, да вдобавок поругалась с невесткой по телефону. Похоже, ушедший день всем дался нелегко.
Аню кололи угрызения совести. Да, отмахнуться от помощи родного человека, когда тот мучается, глядя как тебе плохо — жестоко. Но у железных женщин хрустальное сердце, и пусть лучше оно горит от обиды, чем разобьётся от нестерпимой боли в чуть затянувшейся ране. В тот день, когда папы не стало, у бабушки случился инфаркт. С тех пор здоровье крепкой старушки пошатнулось, и ни один врач не брался утверждать, что этого не повторится.
Отныне ее не оставляли одну, зная твёрдый норов: она стиснет зубы и будет терпеть до последнего, пока не станет слишком поздно.
Почему-то ситуация с появлением мифического существа в нашей обыденности как будто бы и не беспокоила бабушку Машу. Может быть оттого, что она ребенок войны и, часто говорила: "теперь стыдно бояться". А может потому, что знала что-то, о чем не сказала внучке. Но это кажущееся спокойствие передавалось Ане. Словно маленькая девочка, она не нервничала, глядя на невозмутимость взрослых и сдерживалась от паникерства. Хотя сегодня не смогла — малодушно побежала к соседу, едва завершила треклятый обряд. Хотела выговориться кому-то живому, не держать в себе, как однажды рекомендовал психолог. Когда она натягивала джинсы и футболку, шмыгая носом, бабушка подступала с разных сторон, пытаясь утешить и понять, но натыкалась на хлесткое "ничего". В самом деле, как сказать матери, что тварь, вылезшая из недр преисподней, осквернила память ее единственного сына? Аню пробрала злость от этой мысли.
Ярко сверкнула молния и тут же раздался оглушительный грохот — гроза пришла совсем близко.
Смартфон, лежавший экраном вверх на прикроватной тумбочке замигал диодом требуя внимания. Это снова были девчонки на прямой связи из солнечной Греции. Сначала Аня смахнула уведомление, а затем все же открыла мессенджер. Однако взгляд привлекла вторая строка, прочитанное, оставшееся без ответа сообщение.
Мамуля: "Ты в порядке? Что случилось?"
Совесть вгрызлась в душу с удвоенной силой. Мама сейчас далеко, в Питере, сопровождает группу иностранцев, которые словно малые дети, требуют повышенного внимания. А платят щедро, столько преподаватель истории в колледже зарабатывает за пару месяцев. Такая сезонная работа от рассвета до заката без выходных и праздников неимоверно выматывает, но определенно стоит того. Аня не хотела волновать маму рассказами о том, что здесь творится: ни к чему лишние переживания. Бабушка вечером решила, что мать уж точно в курсе жизни своей дочери, но наткнулась на стену непонимания и заключила — это заговор с целью скрыть от нее что-то важное. И конечно надулась на весь свет, но на внучку более всего.
"Я поступила неверно! " — думала Аня ворочаясь на горячих простынях. — "Я должна была рассказать бабуле, в общих чертах конечно. В сущности, из-за моего упрямого молчания разругалась семья. Когда я уже начну жить умом, а не сиюминутными порывами?"
Она подняла устройство и настрочила ответ:
"Все хорошо, мамуль. Не волнуйся. Я тебя люблю."
ebooksa