Зов Дикой Охоты

Лицо Рианы вдруг стало очень спокойным.

– Так вот почему мне перестали сниться сны… Ты боишься меня? – спросила она.

От этого вопроса он едва не рассмеялся.

– Конечно же, нет, моя королева.

Казалось, это удивило её. Некоторое время она просто смотрела на него, словно оценивая, может ли доверять ему до конца. А потом она рассказала:

– Всю мою жизнь окружающие боялись чего-то загадочного, что составляло мою сущность. Даже в волшебных землях Валлы мне никогда не давали забыть, что чем-то я отличаюсь от всех остальных. Странно было понимать это, ведь моя Сила никогда не могла сравниться с Силой моих братьев и сестёр, и моего отца… и уж тем более моей матери, с которой меня всегда сравнивали. Отец никогда так и не простил мне её смерти. Никто не простил. Её очень любили в Валле… Говорили, она очень любила меня и влила в меня столько своей Силы, вложив в свои чары всю себя, что в итоге угасла и ушла к предкам раньше своего срока. Ну а я росла, только её Сила никогда так и не расцвела во мне. Она бы смогла узнать, что за беда приключилась в Кемране… а я не могу…

Риана всё говорила что-то о жизни в Валле и о своей матери, которую знала больше по рассказам, чем по воспоминаниям. Тиллард слушал её слова, но слышал и горечь, и одиночество, и безмолвный крик скованного волшебства.

«Влила в меня столько своей Силы… Вложила всю себя в свои чары…»

Эти слова звенели в нём, блестели в общей паутине истории радужными капельками росы. Он получил ответ, который искал, и знал, кто мог дать остальные. Потом Риана рассказала о своих снах-путешествиях – робко, боясь разрушить его понимание, казавшееся ей таким хрупким, – и посмотрела на него. В её глазах была горечь и ожидание отторжения.

– Ты можешь сделать больше для Кемрана, чем полагаешь, моя королева, – тихо проговорил менестрель, деликатно беря её за руку. – И во мне ты никогда не увидишь страха. Я знаю о тебе даже чуть больше, чем ты помнишь о себе сама.

Её губы дрогнули в улыбке благодарности.

– Но почему тогда другие меня боялись?

– Потому что ты несёшь в себе дыхание чужого и непонятного, моя леди. И даже будь ты из тех, кто танцует в звёздном свете и возжигает колдовские огни, а не из тех, кто скользит в крылатой ночи, тебя бы всё равно не смогли принять до конца.

Риана отшатнулась от него, но не вырвала руку.

– Я не… Я не могу быть…

– Ты не человек, моя королева, – очень мягко проговорил Тиллард. – Ты закована, спутана, живёшь здесь ради чего-то очень важного… но ты не человек. Даже чуждые магии закрытые люди всегда, так или иначе, чувствуют дыхание особого волшебства, приходящего из-за Вуали Матери. И даже восхищаясь им, его тяжело принять как часть своей привычной жизни.

– Но в Кемране меня приняли!

– Твоя Сила была запечатана артефактами, и её нездешнее дыхание не было таким ясным. Люди успели узнать тебя и полюбить.

– А теперь, без артефактов, они станут бояться?

– Нет, моя леди, ведь ты воплощаешь в себе тайную надежду, зыбкую мечту, которой они были лишены так долго, что почти успели забыть.