– Гюэль? – предположила она.
– Не исключено… Но в этом случае во время первых убийств он был слишком молод. Однако почему бы и нет?
Он снова указал на барельефы с их гротескными фигурами, которые потихоньку поглощала темнота, и заговорил тихо и торжественно, глубоко звучащим во мраке голосом:
– Кем бы он ни был, тут речь идет о человеке, околдованном классическими образами, символами и текстами. Этот город, как ты сама констатировала, полон образов, символов и людей, похожих на того, кого я только что постарался описать. Я убежден, что он
Тьма еще больше сгустилась в коридорах здания, оседая на старых камнях, как патина. Или ей просто показалось под настроение? У Лусии возникло впечатление, что нынче вечером темнота наступила намного раньше и быстрее.
– Пойдем отсюда, – сказал Саломон, посмотрев на нее. – Я просто старый болтун, а тебе надо отдохнуть.
41
Солдаты с примкнутыми к ружьям штыками, пушки, кони, палатки… Несколько отрядов расположились на холмах, готовые к столкновению.
– Здесь было около трехсот семидесяти пяти конных гвардейцев, – объяснял Саломон, – вот здесь сорок восемь мамелюков и семьсот шесть гренадеров. Они атаковали русских с криками: «Заставим зарыдать санкт-петербургских дам!» В то утро в Аустерлице все они пошли в бой. Шестьдесят пять тысяч французов против восьмидесяти пяти тысяч бойцов австро-русской коалиции.
Лусия склонилась над маленькими оловянными солдатиками. На макете, установленном в углу большой гостиной, насчитывалась добрая сотня фигурок. «Словно видение кладбища», – сказала себе она. Крошечные фигурки, застывшие в разных позах, заставляли подумать обо всех войнах, случившихся за века, как об одной извечной войне человечества со смертью, где человечество всегда терпело поражение.
– Вон там – пехотинцы австрийской инфантерии, – продолжил Саломон, – там – артиллерия имперской гвардии. А вот это, разумеется, император на коне. С эскортом из девяти всадников он отражает атаку казаков.
Профессор говорил с воодушевлением. Лусия улыбнулась. Не было никаких сомнений, что он слышит ржание коней, крики казаков, напавших среди ночи, цокот копыт и хлопанье знамен на ветру. Видимо, Саломон угадал усмешку в ее улыбке, а потому хитро подмигнул:
– Что-то я разболтался о любимой забаве… А не выпить ли нам чего-нибудь?
Он подошел к буфету, где стояли бутылки и графины. Лусия выбрала шотландский виски безо льда. Саломон взял резной хрустальный графин с первосортным коньяком «Гран Шампань», налил себе коньяка в круглый бокал и уселся в кресло с подушками. Лусия опустилась на соседнее кресло.
– Раньше мотивы убийств и прочих жестоких преступлений было легче понять, – сказал он. – Ревнивый муж, убийство с целью ограбления или в порыве безумия… В общем, все одно и то же. Сегодня многое изменилось. Беспричинная жестокость, сведение счетов, сексуальные преступления, угрозы убийства в соцсетях – насилие повсюду. Включая еще и наши ежедневные действия, слова и зрелища, которые предлагают нам с экранов телевизоров. Огромный прогресс науки и техники колоссально расширил возможности расследований, а вот мотивация преступлений усложнилась; применение силы участилось, мобильный состав сильно поредел, а вот юридические препоны в следствии участились. В результате технологии прогрессируют, а уровень подготовки падает.
Саломон встал, подошел к книжному шкафу и достал оттуда «Исповедь» Блаженного Августина в старинном издании.
– Еще святой Августин разъяснял, что творить Зло ради Зла возможно, и что источник этого Зла заключается в воле и гордыне самого человека.
Он поставил книгу на место и взял другую: «Иллюстрированный Шекспир из Стратфорда» в издании «Чанселлор Пресс».
– «Итак, зима нашего неудовольствия сменилась славным летом под солнцем Йорка»… «Ричард Третий». Ты читала? Ах да, ты же не читаешь… – В голосе его не было ни тени презрения, просто констатация. – Это история уродливого горбатого короля, который, чтобы добиться трона, убил родного брата, племянников и собственную жену. Человек, которого мы ищем, тоже уродлив. Но его уродство
ebooksa