Передвигаясь словно на пружинах, Костя в следующее мгновение очутился уже на крыльце, в окружении соседской братвы, полный кипучей силы и оптимизма.
Геннадий закусил губу, невольно помрачнев. За какой-то год Костя уверенно занял место его первого зама благодаря своей напористости, бесстрашию, веселому нахальству, жесткой логике слов, действий и беспримерному цинизму. Он мгновенно различал подводные камни в любых, даже самых, казалось бы, благополучных ситуациях, никогда не упускал из виду узловых моментов любых договоренностей, равно как и возможности воспользоваться чьей-либо слабостью, пусть и сиюминутной.
«Пригреваю на груди змею, — уныло думал Геннадий, вылезая из уюта салона в промозглое, унылое пространство. — Правильно женушка ворчит, что прыток больно парень, чересчур прыток…»
Проходя через холл, сухо спросил Константина:
— Где Грыжа? Приедет?
Вопрос касался личности второго зама.
— В ауте, — коротко ответил Константин. — На английском разговаривает… Действительности неадекватен.
— Ну, может, оно так и лучше… — процедил Геннадий.
Отдыхать на Мадейре им предстояло втроем. Сильно пьющий в последнее время Грыжа являл собой не лучшего компаньона для отдыха, но главная его беда заключалась в том, что ни Геннадия, ни Константина он уже не устраивал как партнер в бизнесе. Безответственность в делах, непомерный апломб, никаких результатов в управлении группировкой и вместе с тем — равная доля… А на протяжении последних пяти лет доля составила серьезный капитал. Капитал, который они с Константином уже теоретически поделили… Практическое же выражение этой дележки предстояло после отдыха на Мадейре.
Пемза, как гриф, втянув голову в тощие, угловатые плечи, сидел за столиком в окружении уважительно взирающих на него шестерок. Уродливые шрамы на шишковатой лысине, длинный пористый нос с глубокими вырезами ноздрей и блеклые, близко посаженные глазки привлекательности его облику не придавали. При появлении Геннадия и Константина шестерки тактично пересели за соседний столик.
Присутствие столь многочисленной кодлы на рядовой и в общем-то дружеской встрече Геннадия не удивило: после убийства своего предшественника Пемза, покуда не разобравшийся во всех делах и тяжбах группировки, соблюдал повышенную осмотрительность.
— Спокойнее ему так, стало быть… — словно отзываясь на мысли Геннадия, произнес полушепотом Константин.
Поздоровались тепло, Пемза даже прижался своей морщинистой, впалой щекой к подбородку Геннадия, помянул вскользь и елейно покойного папу: мол, похож ты на него, сыночек, как с одного дерева яблочко… Следом прибавил еще какую-то сентиментальную муру о быстротекущем времени, но, впрочем, быстро перешел к делу, избрав тон укоризненно-вкрадчивый:
— Эх, Гена, стар я уже с вами, с молодыми, соревноваться, но ведь и не за- тем поставлен, чтобы мускулатурой меряться или же бабками… Я человечек скромный, так меня учили. Пью водочку, мне ваши коньяки заморские — как волку монпансье; курю — сам видишь — «Беломор», а не всякие там «Марлибры» химические, да и одеколон у меня самый любимый «Тройной» — как был, так и есть…
Гена угрюмо кивнул, рассматривая скромный пиджачок вора в законе, надетый на поношенный, в катышках свалявшейся шерсти свитерок. К чему клонил ушлый бандит, было неясно.
— То есть в быту скромен, как раньше в характеристиках фрайеров малевали, — грустно продолжил собеседник. — Но я — это я, а время сейчас другое, и пацанов по своей мерке мне кроить глупо, другие потребности у вас. Да и чего ж им не быть? Пусть! — Он выдержал паузу, сокрушенно качая головой. Повторил: — Пусть, конечно… Тем более времечко сейчас золотое, демократия, мусора подвинуты, прилавки полны, были б только монеты… Так?
— Ну, ежу ясно, — буркнул Геннадий.
— Что там ежу ясно, для меня как раз дело темное, — сказал Пемза, — но вот то, что из-за монет все горести человеческие и раздоры проистекают, это факт жизненный и конкретный. А потому давай-ка мудро разберемся, как нам друг друга в доходах не обижать… Вот эти оптовики, что возле стадиона новую лавочку открыли, на моей же территории жируют, а вы их — к ногтю…
— Наши коммерсанты, имеем право, — подал реплику Константин.
— Правильно, — кивнул Пемза. — Но они ж всех остальных торгашиков своими ценами давят, а нам прямой выходит ущерб…
ebooksa