— То есть?
— То есть купюра предназначена исключительно для банковского обращения, — пояснил терпеливым тоном служивый человек. — Да вы сами представьте: заходит человек с этой купюрой куда-нибудь…
— В ресторан! — подал голос понятливый Шкандыбаев.
— Вот-вот! — кивнул финансовый работник. — И гуляет там долларов на триста… А потом выкладывает на стол миллиончик одной бумажкой — сдачу, пожалуйста…
Толстый гангстер со снисходительной усмешкой оглядел зардевшегося Шкандыбаева. Произнес:
— В следующий раз так и делай, понял?
Шкандыбаев кокетливо поиграл бровями.
Пожали руки, наметив обмен на ближайшие дни.
— Ну все, брат, до встречи… — Толстый пожал Шкандыбаеву руку. Десяточка за тобой, учти…
— Да нет проблем! — воскликнул окрыленный должник.
Когда автомобиль бандитов скрылся за углом здания банка, Миша Коротков обратился к расторопному менеджеру, у которого светилось от счастья лицо:
— Что за народ?
— Знакомые… — со значительной интонацией откликнулся Шкандыбаев, небрежно и косо взглянув поверх головы начальника.
Между тем в отъезжающем от банка автомобиле развивался следующий диалог.
— Пемза концы ищет, чтобы бабки за бугор переправить, понял, Костя?
— Ну и?..
— Вот мы ему и зарядим: лимон с полтешком за эту купюрку… Триста штук навара!
— Класс! Только… Если там заморочки со всякими налогами, как этот хмырь плел… Понимаешь, какая какофония начнется? Придет Пемза в какой-нибудь банк, а его там окучат: плати, скажут, пятьдесят процентов! Вообще… откуда лимончик? Он же номерной, усекаешь?
— А наши какие проблемы? Лимон настоящий? Ну и все. А если претензии пусть на банк наезжает. Наше дело простое: вот товар. Нравится — покупай. Нет — извини… Наше дело свести… А разборы… да чихал я на разборы! Пемза и так оборзел… Надо его, Костя, того… Иначе жить не даст, вон уже на наш вещевой рынок губы раскатал, воду мутит… Кончать его надо. Но так, аккуратно, мол, мы ни при чем…
— Все косяки на нас пойдут, как ни темни…