Посмотрел в сторону Влада, который будто замер у машины в напряженном состоянии, о чем-то раздумывая. В мою сторону он не смотрел.
- Влад, свободен, — произнес преосвященство, переступая порог дома. - Эннио, пошли покажешь мою комнату.
Еще раз взглянул на друга, который молча сел в машину. “Что произошло? Что он выпытывал у него? Лишь бы не проговорился про Лили”.
- Второй этаж и налево, — произнес, направляя начальника.
- А прямо - твоя комната? - указал он на дверь
- Да, — спокойно ответил я.
- Хорошо, — задумчиво рассматривая дверь, сказал он.
- Ужинать? - предложил я.
- Не голоден, — донесся ответ из комнаты, и дверь громко закрылась.
Он никогда не отличался общительностью, но в данный момент такое поведение говорило о его недовольстве. И Влад не скажет, если он запретил, чертово клеймо… Стоило так попасться… Снизу донесся запах пригорелого мяса. Черт, все к одному.
Алондо Паулуччи
Мой тёмный кабинет с плотно закрытыми шторами, здесь я мог расслабиться и успокоиться. Откинулся в кресло, закинув ноги на стол. Наконец-то тишина, раздражало лишь одно: от Эннио нет ни единой нужной информации, демон не найден. А он должен ответить за смерть моих родителей! От одной этой мысли кровь в жилах закипела, казалось, она даже начала бежать быстрее по венам. Усталость словно рукой сняло.
Весь день я выслушивал щебет Франчески; она раздражала, бесила, вызывала лишь одно желание - придушить, наслаждаясь ее предсмертными всхлипами. Как я проведу с ней жизнь, даже представить не могу, но и отцу отказать не могу. Он слишком много сделал для меня.
Без стука открылась дверь, и через полоску света смог разглядеть силуэт отца.
- Сколько раз говорил, чтобы ты не ложил на стол ноги, — разнесся его голос.
Нехотя, я все же убрал их. Даже в своем кабинете я не мог быть полноправным хозяином.
- Уморила тебя моя дочь? - усмехнулся отец, разглядывая меня.
- Как есть, — ответил, натянуто улыбаясь.
- Какие планы на вечер? - присаживаясь в кресло у окна напротив, поинтересовался он, но я уже знал. Он никогда ничего не делает и ничто просто так не спрашивает, плакала моя ночь у Ванды.