Читая их, я вспоминала, как однажды на моем жизненном пути мне было сказано – и я тогда соглашалась с этой идеей, – что Солнцу, великому и могущественному, естественным образом поклонялись как мужскому божеству, тогда как Луна, туманный, хрупкий символ чувственности и любви, всегда почиталась как женщина. К моему немалому удивлению, я обнаружила предания о богинях Солнца в Ханаане, Анатолии, Аравии и Австралии, в то время как у эскимосов, японцев и кхаси[15] Индии солнечным богиням сопутствовали подчиненные им братья, символом которых служила Луна.
Я также где-то усвоила представление о том, что земля неизменно идентифицировалась с женщиной, Матерью-Землей, пассивно принимающей в себя семя, тогда как небо изначально и по природе было мужским, а его неосязаемость означала способность к абстрактному мышлению, якобы присущую только мужчинам. И с этим я соглашалась без вопросов – до тех пор, пока не узнала, что почти все женские божества Ближнего и Среднего Востока носили титул Царицы Неба, а в Египте не только древняя Богиня Нут олицетворяла небо, но и ее брат-муж Геб символизировал собой землю.
Самым удивительным было обнаружение многочисленных рассказов о женщинах-Создательницах всего сущего, божествах, которым приписывали появление не только первых людей, но и всего, что есть на земле и в небесах. Письменные предания о таких богинях сохранились в Шумере, Вавилоне, Египте, Африке, Австралии и Китае.
В Индии богиня Сарасвати почиталась как создательница первого алфавита, а в кельтской Ирландии богиня Бригит покровительствовала языку и поэзии. Тексты указывают на то, что именно богиня Нидаба считалась в Шумере изобретательницей глиняных табличек и искусства письма. Этот почетный статус был присвоен Ей раньше, чем любому из мужских божеств, сменивших Ее впоследствии. Официальным писцом шумерского неба была женщина. Но особенно важны археологические свидетельства древнейших из имеющихся на сегодняшний день образцов письменного языка. Они также найдены в Шумере, в храме Царицы Неба в Уруке (Эрехе)[16], написанные здесь более 5000 лет тому назад. Хотя чаще встречается утверждение, будто письменность была изобретена
В соответствии с общепринятой теорией, согласно которой именно женщины ответственны за возникновение сельского хозяйства, как продолжение их собирательской деятельности, повсюду встречались женские божества, которым приписывался этот дар, преподнесенный ими цивилизации. В Месопотамии, где были обнаружены некоторые из наиболее ранних свидетельств развития сельского хозяйства, богиня Нинлиль почиталась за то, что научила свой народ методам сева и сбора урожая. Практически во всех частях мира женские божества превозносились как целительницы, принесшие с собой знание лечебных трав, корней, растений и других медицинских средств, благодаря чему жрицы, служившие в их святилищах, играли роль врачей для стекавшихся туда паломников.
В некоторых легендах Богиня описывалась как могущественная, бесстрашная воительница, предводительствующая в битвах. Не исключено, что именно поклонение Богине как доблестной воительнице породило многочисленные сообщения о женщинах-воинах, которых классические греки позже назвали амазонками. Более тщательное изучение рассказов о почитании амазонками женского божества указывает на то, что такие женщины действительно охотились и сражались на землях Ливии, Анатолии, Болгарии, Греции, Армении и России и были весьма далеки от мифологических фантазий, в которые заставляют нас поверить некоторые современные авторы.
Я не могла не отметить, насколько далеким от современных представлений было отношение к мыслительным способностям и интеллекту женщины в доисторические и ранние исторические эпохи, поскольку в те времена Богиня почти везде превозносилась как мудрая советница и пророчица. Кельтская Керридвен в дохристианских легендах Ирландии была богиней разума и знаний, жрицы богини Геи (Гайи) в догреческих святилищах давали откровения свыше, а греческая Деметра и египетская Исида почитались как мудрые законодательницы, несущие с собой совет, праведность и справедливость. Египетская богиня Маат воплощала сам миропорядок, истину и ритм Вселенной. Иштар из Месопотамии упоминалась как Наставница народа, Пророчица, Повелительница Видений, в то время как археологические записи города Нимруд, где поклонялись Иштар, показывают, что женщины служили там судьями и магистратами.
Чем больше я читала, тем больше открывала для себя нового. Поклонение женским божествам зародилось во всех частях света, представляя образ женщины, с которым я прежде никогда не сталкивалась. В результате я начала размышлять о силе мифа и в конце концов стала воспринимать эти легенды как нечто большее, чем просто невинные детские сказки, которыми они казались поначалу. Это были сказки со вполне определенной точкой зрения.
Мифы представляют собой идеи, которые направляют восприятие, заставляя нас мыслить и даже оценивать мир определенным образом, в особенности когда мы еще молоды и впечатлительны. Часто они изображают те или иные поступки людей, заслуживающие награды или порицания, и нам предлагается видеть в них примеры, которым следует подражать или, напротив, всячески их избегать. Так много историй, поведанных нам с тех пор, как мы достаточно выросли, чтобы понять их суть, оказывают глубокое воздействие на наше отношение к миру и к самим себе. Этика, мораль, нормы поведения, ценности, чувство долга и даже чувство юмора часто получают развитие из простых детских притч и басен. Из них мы узнаем, что является социально приемлемым в обществе, их породившем. Они определяют, что хорошо, а что дурно, что правильно, а что ошибочно, что естественно, а что – нет среди людей, считающих эти мифы значимыми. Совершенно очевидно, что мифы и легенды, выросшие и развившиеся из религии, в которой главным божеством была женщина, почитаемая за свою мудрость и доблесть, могущество и справедливость, порождали образы женственности, совершенно отличные от тех, которые дают нам нынешние религии, ориентированные на мужчин.
«Вскоре после создания Вселенной»
По мере того как я размышляла над силой мифа, становилось все труднее не подвергать сомнению то влияние, которое мифы, сложившиеся вокруг религий, почитавших мужские божества, оказали на мое собственное представление о том, что значит родиться женщиной – еще одной версией праматери Евы из веры моих детских дет. В детстве мне говорили, что Ева была сотворена из ребра Адама, чтобы стать ему спутницей и помощницей и тем самым уберечь его от одиночества. Эта роль вечного второго помощника, которому никогда не стать капитаном, и так уже легла, словно тяжкое бремя, на мои будущие перспективы возрастания в человеческом обществе, но потом я еще и узнала, что Ева, помимо прочего, оказалась глупой и доверчивой. Старшие объяснили мне, что она легко поддалась на уговоры коварного змея, бросила вызов Богу и соблазнила Адама сделать то же самое, тем самым навечно лишившись блаженства в Эдемском саду. Вопрос о том, почему самого Адама никогда не считали столь же глупым, по-видимому, никем не обсуждался. Но, поскольку я отождествляла себя с Евой, представленной как символ всех женщин, ее вина неким таинственным образом ложилась и на меня тоже – и, видимо, по этой причине Бог решил наказать меня, постановив: «Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою» (Быт 3:16). Еще с тех пор, как я была маленькой девочкой, меня учили, что, когда я вырасту, то буду рожать своих детей в боли и страданиях. И, словно даже такой кары было недостаточно, вместо сострадания, сочувствия или уважения, смешанного с восхищением моей отвагой, я должна была переживать эту боль с чувством вины, неся все тяготы наказания за грех просто потому, что я была женщиной, дочерью Евы. Что еще хуже, я должна была безропотно принять идею о том, что мужчинам, олицетворяемым Адамом, было предоставлено право меня контролировать – управлять мною, – чтобы предотвратить дальнейшие глупости с моей стороны. По словам всемогущего мужского божества, праведностью и мудростью которого я должна была восхищаться и к которому я должна была прислушиваться с благоговейным трепетом, мужчины были намного мудрее женщин. Таким образом, мой статус забитой и покорной женщины был прочно закреплен уже на третьей странице из почти тысячи страниц иудеохристианской Библии.
Но это первоначальное указание о мужском превосходстве было лишь началом. Миф, описывающий сумасбродный поступок Евы, нельзя было ни забыть, ни сбросить со счетов. Мы заучивали слова пророков Нового Завета, которые неоднократно использовали легенду о потерянном Рае, чтобы объяснить и даже доказать природную неполноценность женщин. Уроки, извлеченные в Эдемском саду, должны были снова и снова производить на нас впечатление. Мужчина сотворен первым. Женщина создана для мужчины. Только мужчина представляет собой образ и подобие Бога. Согласно Библии и тем, кто относился к ней как к откровению свыше, бог-мужчина благожелательно относился к мужчинам и уже при творении наделил их превосходством. Даже сейчас я не могу не задаться вопросом, сколько раз эти отрывки из Нового Завета зачитывались как непререкаемый авторитет по воскресеньям с церковной кафедры или дома отцом или мужем, снявшим с полки семейную Библию, пока благочестивая женщина молча им внимала:
Как ни странно, я так и не стала слишком религиозной, невзирая на постоянные усилия учителей воскресной школы. По сути, к тому времени, когда я достигла подросткового возраста, я уже отказалась от большей части того, что предлагали организованные религии. Но в мифе об Адаме и Еве все еще оставалось нечто, словно пронизывавшее культуру на более глубоком уровне. Он возникал снова и снова как символическая основа для стихов и романов. Его визуально интерпретировали великие живописцы, чьи картины высвечивались на слайд-проекторах на моих курсах по истории искусства. Реклама в модных журналах уверяла, что если бы женщина использовала подходящие духи, беды можно было бы избежать. Этот миф даже служил основой для унылых шуток в воскресных комиксах. Казалось, что везде и повсюду женщина подбивает мужчину на порочные поступки. В глазах всего общества Адам и Ева определяли восприятие мужчин и женщин. Женщины по природе были коварными, изворотливыми и опасно сексуальными, но вместе с тем легковерными и слегка простодушными. Они явно нуждались в надсмотрщике, чтобы держать их в узде – с чем многие мужчины, получившие на то полномочия свыше, были вполне согласны.
Когда я начала читать другие мифы, объясняющие зарождение жизни и человеческой истории, где это событие приписывалось Нут или Хатхор в Египте, Намму или Нинхурсаг в Шумере, Мами, Тиамат или Аруру в других частях Месопотамии и Маву[17] в Африке, я поначалу рассматривала легенду об Адаме и Еве как еще одну басню, невинную попытку истолковать то, что произошло в самом начале бытия. Но довольно скоро я осознала, насколько тщательно продуманными были детали данного конкретного мифа.
В 1960 году мифолог Джозеф Кемпбелл прокомментировал миф об Адаме и Еве следующим образом:
Профессор Кьера отмечает: «В Библии содержится не один рассказ о творении, а несколько; тот, что мы читаем в первой главе Книги Бытия, должно быть, пользовался наименьшей популярностью среди простых людей. Он… представляет собой высшее достижение древнееврейской богословской мысли». Далее он обсуждает различия между нынешними религиями и древним культом, говоря:
ebooksa