Джеймс Мелларт, бывший помощник директора Британского института археологии в Анкаре, в настоящее время преподающий в Институте археологии в Лондоне, описывает протонеолитические культуры Ближнего Востока, датируя их примерно 9000–7000 гг. до н. э. По его словам, в то время «искусство дает о себе знать в виде фигурок животных и статуэток верховного божества, Богини-матери».
Эти неолитические сообщества появляются одновременно с самыми ранними свидетельствами развития сельского хозяйства (что, собственно, и позволяет отнести их к неолитическим). Они возникают в областях, позже известных как Ханаан (Палестина [Израиль], Ливан и Сирия), в Анатолии (Турция), а также в верховьях рек Тигр и Евфрат (Ирак и Сирия). Примечательно, что все эти культуры обладали обсидианом, который, по всей вероятности, приобретался в ближайшем доступном месте – Анатолии. Одно из таких мест, в районе озера Ван, находится как раз на пути из русских степей на Ближний Восток.
На том самом месте, которое известно нам сейчас как Иерихон (в Ханаане), уже к 7000 г. до н. э. люди жили в оштукатуренных кирпичных домах. В некоторых из них имелись глиняные печи с дымоходами и даже пазы для дверных косяков. Появились также гипсовые алтари прямоугольной формы. Сибилла фон Клес-Реден пишет об Иерихоне: «Разнообразные находки указывают на активную религиозную жизнь. Женские глиняные фигурки с поднятыми к груди руками напоминают изображения богини-матери, которые впоследствии получили столь широкое распространение на Ближнем Востоке». Мелларт также говорит об Иерихоне: «Они старательно лепили из глины маленькие фигурки, представлявшие богиню-мать».
Центр другой неолитической общины, существовавшей примерно с 6800 г. до н. э., находился в Джармо, на севере Ирака. Генри Саггс, профессор семитских языков, говорит, что в Джармо «были найдены фигурки из глины (в основном необожженной) животных и богини-матери. Судя по всему, богиня-мать, представленная такими статуэтками, являлась центральной фигурой в религии неолита»[22].
Хаджилар, расположенный приблизительно в ста километрах от ориньякского поселения в Анталье, был заселен около 6000 г. до н. э. Здесь также найдены фигурки Богини. А при раскопках в Чатал-Хююке, недалеко от киликийских равнин Анатолии, в окрестностях современного города Конья, Мелларт обнаружил не менее сорока святилищ, датируемых 6500 г. до н. э. Культура Чатал-Хююк просуществовала почти тысячу лет. Мелларт рассказывает: «Статуэтки позволяют нам узнать больше о божествах, которым поклонялись люди эпохи неолита в Чатал-Хююке. Главным из них была богиня, представленная в трех своих аспектах: молодая женщина, рожающая мать или старуха». Мелларт предполагает, что в Чатал-Хююке большинство населения могли составлять женщины, о чем свидетельствует множество женских захоронений. В Чатал-Хююке тела умерших тоже посыпались красной охрой; почти во всех захоронениях с охрой были найдены женские останки. Он также допускает, что эта религия была связана в первую очередь с ролью женщин на начальном этапе развития сельского хозяйства, и добавляет: «Весьма вероятно, что приверженцами культа богини оказывались в основном женщины».
Примерно к 5500 г. до н. э. относится сооружение домов с группами комнат, расположенных вокруг центрального внутреннего двора – стиль, используемый многими архитекторами и в наши дни. Они были обнаружены на участках вдоль северного течения реки Тигр, в общинах, относящихся к так называемому Хассунскому периоду. Здесь, как и в других неолитических сообществах, археологи нашли сельскохозяйственные орудия труда, такие как мотыги и серпы, сосуды для хранения кукурузы, а также глиняные печи. И опять же, по сообщению профессора Саггса, «религиозные идеи хассунского периода нашли свое отражение в существовании глиняных статуэток богини-матери»[23].
Одна из самых утонченных доисторических культур древнего Ближнего и Среднего Востока располагалась вдоль северного берега Тигра и к западу от него, вплоть до реки Хабур[24]. Эта культура известна как халафская (или Халаф), и возникла она одновременно в разных местах около 5000 г. до н. э. На участках Халафа были обнаружены небольшие городские поселения с мощеными улицами. Использовался металл, что позволило археологам отнести халафскую культуру к периоду, обозначенному ими как энеолит.
Саггс пишет, что, судя по изображению на керамической вазе, «представляется вероятным, что появление колесных транспортных средств тоже произошло в халафский период»[25]. Фигурки Богини были найдены во всех местах раскопок в данном регионе, однако в халафском городе Арпачия эти изображения дополнялись змеями, топорами с двойными лезвиями и голубями – атрибутами религии Богини, знакомыми нам по историческим периодам. Наряду с затейливой полихромной керамической посудой в Арпачии появились сооружения, известные как
К 4000 г. до н. э. фигурки женских божеств появились в Уре и Уруке, расположенных на южном берегу реки Евфрат, недалеко от Персидского залива. Примерно к той же эпохе относится возникновение неолитических культур Египта – бадарской и амратской, причем именно в тех районах страны, где впервые зародилось земледелие. В этих же неолитических общинах Египта были обнаружены статуэтки Богини.
С момента изобретения письма, возникшего около 3000 г. до н. э. одновременно в Шумере (Южный Ирак) и в Египте, берет свое начало письменная история. Во всех регионах Ближнего и Среднего Востока религия Богини оставалась известной и в исторические времена. Несмотря на то что за многие столетия она, несомненно, претерпела всевозможные изменения, поклонение женскому божеству сохранялось еще в классические периоды Греции и Рима. Эта религия не была полностью искоренена вплоть до времен христианских императоров Рима и Византии, которые закрыли последние храмы Богини примерно в 500 г. н. э.
Богиня – бог наших дней
Археологические артефакты наводят на мысль, что во всех неолитических и ранних энеолитических сообществах божественная Прародительница, обычно именуемая большинством авторов Богиней-матерью, почиталась как верховное божество. Отныне Она не только давала людям жизнь, но и снабжала их пищей. Кристофер Доусон еще в 1928 году предположил, что «древнее сельское хозяйство, очевидно, возникло вокруг святилищ Богини-Матери, которые, таким образом, превратились в социальные и экономические центры, а также места паломничества и стали зародышами городов будущего».
Вильгельм Шмидт, которого цитирует Джозеф Кемпбелл в «Изначальной мифологии», так говорит об этих ранних культурах: «Здесь женщины предстают во всем своем величии: они не просто матери, что даруют жизнь, они также даруют людям пищу. Так как именно они обнаружили сокровищницу с дарами земли, открыв возможность культивирования плодов, именно они становятся полноправными ее властительницами. Они занимают доминирующее экономическое и социальное положение, получают престиж, и так формируется первая матриархальная система»[27]. В 1963 году Хоукс добавила: «…есть все основания полагать, что в условиях первоначального неолитического образа жизни материнское право и родовая система по-прежнему преобладали, а земельные владения, как правило, передавались по женской линии».
Хотя на первый взгляд может показаться, что Богиня правила одна, в какой-то момент времени, пока еще точно не установленный, Она обзавелась сыном или братом (в зависимости от местности), который выступал также в роли ее возлюбленного или супруга. Его существование дает о себе знать в символике уже самых ранних исторических периодов, но нередко утверждается, что он стал частью женской религии задолго до того. Профессор Эдвин Джеймс пишет: «Независимо от того, является ли это отражением первобытной системы матриархальной общественной организации – что отнюдь не невозможно, – факт остается фактом: изначально Богиня обладала приоритетом перед юным богом, который был связан с нею в качестве сына, мужа или любовника».
Именно этот юноша олицетворял мужское начало в ежегодной церемонии священного сексуального союза с Богиней. (Данный ритуал известен с исторических времен, но обычно считается, что он присутствовал уже в религии неолита.) Именуемый на разных языках Дамузи, Таммуз, Аттис, Адонис, Осирис или Баал, супруг Богини умер молодым, чем объяснялся ежегодный период оплакивания и скорби среди Ее почитателей. Связанные с ним символы и обряды будут подробнее рассмотрены в главе, посвященной божественному супругу. Но где бы ни возникал этот образ умирающего юноши, мы всегда можем распознать за ним присутствие религии Богини с ее преданиями и траурными ритуалами, очень близкими друг к другу во многих культурах. Об отношениях Богини с ее сыном (или, в некоторых местностях, с прекрасным юношей, олицетворявшим сына) было известно еще с 3000 г. до н. э. в Египте. Они отражены в древнейшей литературе Шумера, а позднее – Вавилона, Анатолии и Ханаана; сохранились в классической греческой легенде об Афродите и Адонисе, и даже были знакомы древним римлянам по ритуалам Кибелы и Аттиса – что, возможно, повлияло на символику и обрядность раннего христианства. Это один из основных аспектов религии, объединяющий обширные пространства как в географическом, так и в хронологическом смысле.
Но если люди раннего неолита, по всей видимости, прибыли на Ближний Восток из Европы, как возможные потомки граветто-ориньякских культур, то последующие волны переселенцев тем же путем мигрировали туда с еще более далекого Севера. Высказывались предположения, что это были потомки мезолитических (15 000–8000 гг. до н. э.) культур Северной Европы, таких как маглемозе[28] и кундская[29]. Как будет показано ниже, их прибытие было не постепенным проникновением в данные регионы (как в случае с народами Богини), но скорее целой серией агрессивных вторжений, которые привели к тому, что территория Богини была завоевана область за областью.
Эти северные захватчики, обычно известные как индоевропейцы, принесли с собой свою религию, основанную на поклонении молодому богу-воителю и/или верховному богу-отцу. Их появление археологически и исторически засвидетельствовано около 2400 г. до н. э., однако некоторые из вторжений могли иметь место и раньше. Природа северных захватчиков, их религия и ее воздействие на народы, почитавшие Богиню, будут детально рассмотрены и обсуждены в главах 4 и 5. Однако модель, возникшая в результате этих вторжений, представляла собой слияние двух богословских систем, причем соотношение сил обеих сторон зачастую менялось от города к городу. По мере того как захватчики овладевали все новыми и новыми территориями и усиливали свое могущество в течение двух последующих тысячелетий, эта синкретическая религия нередко противопоставляла женские божества мужским, подменяя равенство верховенством мужчины – мужа или даже убийцы Богини. Вместе с тем мифы, статуи и документальные свидетельства говорят о постоянном присутствии Богини, а также сохранении древних обычаев и ритуалов, связанных с женской религией, несмотря на все попытки завоевателей уничтожить или умалить ее.
Хотя древнейшие образцы письменности, обнаруженные где-либо на земном шаре, появились в храме Царицы Неба в Эрехе (Шумер) незадолго до 3000 г. до н. э., письменность того времени, по-видимому, использовалась главным образом для храмового делопроизводства. Вновь прибывшие группы с Севера переняли эту манеру письма, известную как клинопись (маленькие клиновидные знаки, вдавленные во влажную глину), и использовали ее для создания собственных записей и литературных произведений. Профессор Кьера комментирует: «Удивительно, но почти вся известная нам литература была записана в течение столетия или двух веков, крайне трудных для жителей Месопотамии – после 2000 г. до н. э.»[30]. Означает ли это, что до тех пор письменность никогда не рассматривалась как средство передачи мифов и легенд или что именно в то время ранее существовавшие таблички были уничтожены либо переписаны – вопрос открытый. Но, к сожалению, именно поэтому нам приходится опираться на литературу, написанную уже после начала северных вторжений и завоеваний. Тем не менее сохранение, а в некоторых областях и возрождение Богини как верховного божества, обычаи и ритуалы, молитвы и мифологическая символика, а также свидетельства в виде храмовых мест и статуй дают нам немало сведений о почитании Богини даже в тот период. Более того, до некоторой степени они позволяют нам, наблюдая за развитием переходных процессов в течение последующих двух тысячелетий и экстраполируя их на прошлое, лучше понять природу женской религии, которая, возможно, существовала в более ранние исторические периоды, вплоть до неолита.
Как уже упоминалось выше, поклонение женскому божеству чаще всего рассматривалось как второстепенное дополнение к религиоведческим исследованиям древних культур, причем большинство авторов, по-видимому, предпочитали обсуждать те периоды, когда мужские божества уже вышли на передний план. Во многих исследованиях беглое упоминание о Богине служит лишь предисловием к пространным рассуждениям о сменивших Ее мужских божествах. Неявные выводы о том, что почитание женского божества было обособленным, незначительным, нетипичным или просто курьезным явлением, представляются наиболее ошибочными. Поскольку большинство трудов посвящено одной конкретной географической области, этим отчасти объясняется то обстоятельство, что Богиня обычно идентифицировалась по имени или именам, присущим данному региону, а общая картина при этом намеренно упускалась из вида.
ebooksa