25 часов

22
18
20
22
24
26
28
30

– А почему портрет чёрно-белый? Разве их не рисуют цветными?

– О, просто этот мастер всегда рисует лишь в чёрно-белой палитре. Но я не думаю, что это минус, поскольку портреты выходят очень реалистичными.

– Да уж, это я заметил.

Пройдя несколько минут в полной тишине, я наконец не выдержал и спросил:

– Как ты познакомилась с Фрицем?

– Разве это важно?

– Мне просто интересно, – отвертелся я. – Да и вообще, я ведь отвечал на твои вопросы.

– На самом деле, – начала она. – Это произошло совершенно случайно. Я шла к мистеру Фленку, помощнику отца, чтобы передать ему кое-какую информацию, и тут из-за поворота вылетел он со своей каретой. Представляешь, его лошадь чуть не затоптала меня. Я решила вправить ему мозги и объяснить, что по этой улице запрещено проезжать на каретах, и это было моей главной ошибкой.

– О-нет.

– О-да. И тут я познала все прелести, – она сделала воздушные кавычки. – Общения с Фрицем. Каким-то волшебным образом он разузнал, где я живу и заявился к нам на чай без приглашения. Тогда на его удочку попался и отец. А теперь, как видишь, он готов всему миру поведать о том, что я – дочь безумного учёного.

Я почесал затылок:

– А у него всё в порядке с головой? В плане, он обращался в лазарет? Может быть у него серьёзное заболевание.

– Ага, называется синдром сарафанного радио.

Выйдя на пустырь, я заметил, что вдалеке виднелась та самая чёрная мельница.

– Почти пришли, – объявила она.

– Вижу.

Миновав, заросшее травой поле, мы оказались у нашей цели.

– Ни души, – прошептала Саманта.

– Это хорошо, – тоже шёпотом, ответил я. – Значит, нам никто не помешает. А почему мы говорим шёпотом?

– Потому что так наша миссия кажется более эпичной.