– Да…
– Ну и что?
– И ты ничего не чувствуешь?
– Ничего. Но ведь это же только мысль, я совсем не собираюсь…
– Но ты можешь? Да? Действительно, можешь? Нет, – шепнула она одними губами, словно самой себе, – ты не бетризован…
Только теперь до меня дошло значение этого, и я понял, что для нее это могло быть потрясением.
– Это великое дело, – пробормотал я. Немного погодя добавил: – Но может, лучше было бы, если б люди отвыкли от этого… без искусственных средств…
– Не знаю. Может быть, – ответила она. Глубоко вздохнула. – Теперь ты понимаешь, почему я испугалась?
– По правде говоря, не совсем. Так, немножко. Ну не думала же ты, что я тебя…
– Какой ты странный! Как будто ты совсем не… – Она запнулась.
– Не человек?
У нее затрепетали веки.
– Я не хотела тебя обидеть, только, понимаешь, если известно, что никто не может, – понимаешь, даже подумать не может никогда, и вдруг появляется такой, как ты, и уже сама возможность… то, что есть такой…
– Но ведь это невозможно, чтобы все были – как это? – а, бетризованы?
– Почему же? Все, уверяю тебя!
– Нет, это невозможно, – упорствовал я. – А люди опасных профессий? Ведь они должны…
– Опасных профессий нет.
– Что ты говоришь, Наис? А пилоты? А разные спасатели? А те, что борются с огнем, с водой…
– Таких нет, – сказала она.
Мне показалось, что я не расслышал.