— Это понятно, — кивнул я. — Но что-то мне подсказывает, что и так будет непросто, не так ли?
— М-ня, — неопределенно повела треугольными ушками кошкодевочка, не подтверждая, но и не споря.
— Понятно, — повторил я. — Ну и условия?
— М-ня, стандартный тариф на доставку груза — с обычными доплатами за скорость… — гостья выдержала паузу, но прежде, чем я успел высказать свое удивление, продолжила: — И всемеро к тому — за изъятый неповрежденным блок, м-ня. Если же тот окажется неработоспособен, вне зависимости от причины поломки — тогда только вчетверо… — последовала еще одна короткая пауза. — Плюс моя личная безграничная признательность, м-ня, — закончила фелида.
— Вот с последнего и нужно было начинать, даза, — сердечно улыбнулся я собеседнице, снова берясь за бутылку с пивом.
Задорный вихор на виске ее кровной матери из огненно-рыжего вдруг сделался иссиня-черным.
Уняйя добросовестно сосредоточилась, припоминая полузабытый «язык прически» — использовать его ей приходилось нечасто даже в родительской семье.
«Есть время поговорить о важном», — кажется, вещали волосы Мняйи.
Ее собственная шевелюра сделалась чуть светлее:
«Можно вслух. Нас никто не слышит».
Челка матери заблестела серебристыми вкраплениями:
«Бездна слышит все».
«Да, прости мою глупость…» — навык возвращался на удивление быстро: Уняйя уже могла почти не задумываться о сочетании цветов — только о вложенном в них смысле.
«Ты и твой Дар. Все совсем плохо?» — что ж, следовало ожидать, что при встрече Мняйя что-то почувствует — слишком уж ситуация запущена…
Бездна!
Язык прически не знает лжи. Но всегда можно попробовать уйти от ответа.
«Ты пришла только затем, чтобы спросить об этом?»
«Нет. Хочу вам кое-что поручить. Нечто весьма ответственное. Но сейчас — об ином. На кону честь семьи!»
«Капитан же сказал: мной здесь довольны!»