— Так, говорите, «Байкал» уходил на зюйд?
— Надо полагать, навстречу нашей эскадре. Но мы за ними пойти, сами понимаете, не могли — волна разошлась под четыре балла, да и уголь был на исходе…
— Понимаю. — кивнул Казанков. — ваши люди, надо думать, сильно устали?
— Не без этого. Проголодались, и ещё москиты… — он хлопнул ладонью себя по шее. — Чисто вампиры, куда там нашим комарикам…
Шея и лоб мичмана, в самом деле, была вся в следах укусов москитов.
— Не вам одному досаждают кровососы, мичман. — сказал Казанков. — Сейчас накормите своих людей, час вам на отдых, унтер покажет вам, где.
Осадчий кивнул.
— Сделаем, вашсокородь. Только тесновато там будет, их вон сколько…
— Ничего, в тесноте, да не в обиде. После шестой склянки, — кавторанг щёлкнул крышкой карманных часов, — да, после шестой склянкиотчаливаем. Надо бы нам темноты дойти до Сайгона. Когда придёт эскадра — непонятно, а туземные лазутчики только что сообщили, что в городе вспыхнул мятеж. Воспользуемся сумятицей, захватим шхуну, буксир или какую посудину каботажную, их там много у пристаней стояло, и пойдём к морю. Ну и осмотримся — может и правда, удастся кого выручить? Жаль ведь людей, перережут их аннамиты, как бог свят, перережут — детей, женщин, всех, до кого доберутся…
Мичман посмотрел на Казанкова с недоумением.
— Да что ж мы сделать-то сможем, Сергей Ильич? Одни, без эскадры?
Казанков прищурился.
— Сколько у вас людей, мичман?
— Со мной полторы дюжины.
— А у меня ещё полдюжины, не считая гребцов-аннамитов.Да ещё картечницы на катерах — неужто совсем уж ничего не сделаем?
О, Серж, мон ами, вы не представляете, как я вам рада! Если бы не вы — эти звери нас растерзали. Сами видите — уже и ворота сломали….
Действительно, правая воротина висела на одной петле; из обломков левой Осадчий пытался соорудить импровизированный станок для картечницы, снятой с катера.
— Мон дье, ещё немного — и они ворвались бы…