Черные секреты

– Он меня душил, я почти задохнулась.

– Боже… Она увидела это и попыталась тебя спасти?

– Это моя вина. Из-за меня на ее руках кровь.

– О чем ты? С чего это твоя вина?

– Ты не знаешь. Это… всех разрушило. И Хаён, и меня.

– Хватит мучить себя. Это не твоя вина. Я помогу.

– …

– Что говорит Хаён о том, что произошло тогда?

– Ничего. Понятия не имею, о чем она думает. Я ничего не знаю об этом ребенке. Поэтому… мне страшно.

Странная мысль посетила голову Хичжу при виде того, как Сонгён обхватывает себя за плечи. Какая-то нелогичная реакция на разговор о спасшем ее ребенке. Обычно в таких случаях люди испытывают угрызения совести. Они также могут подумать, что это их вина, раз ребенку пришлось через такое пройти. Однако реакция Сонгён выражала лишь тревогу и страх. И это были тревога и страх по отношению не к Ли Пёндо, а к Хаён. Каждый раз, когда Сонгён говорила о ней, она неосознанно обнимала себя за плечи, а ее взгляд бегал из стороны в сторону. «Да что такого в Хаён могло так сильно напугать ее?»

…Тук-тук.

Раздался стук в дверь, и Хичжу очнулась от воспоминаний. Рефлекторно вскинула взгляд на настенные часы: ровно девять. Дверь кабинета была открыта, благодаря чему удалось уловить стук. Хичжу резко поднялась и прошла в приемную. Офис успел более чем проветриться, так что даже стало зябко. Она нашла пульт от кондиционера и прибавила температуру. Как только прозвучал повторный стук в дверь, Хичжу немедля открыла ее.

Увидев Хаён, стоявшую за дверью, она здорово удивилась. Казалось, в один миг девочка стала ростом почти с Хичжу. Было такое чувство, будто она всего за год превратилась из ребенка во взрослого человека. В белой футболке и укороченных темно-синих штанах Хаён выглядела свежо. Она прерывисто дышала, будто торопилась, ее волосы были спутаны и пахли ветром. Девочка выглядела зрелой: вполне можно было поверить в то, что она не ученица средних классов, а студентка.

– Я ведь не опоздала? – Хаён потрясла телефоном и улыбнулась. Не осталось и тени тревоги и крайней напряженности, которые были слышны в ее взволнованном голосе еще недавно. Однако подобное поведение скорее рождало подозрения, нежели дарило спокойствие. Пусть ее возрасту и свойственны резкие перепады настроения, но уж слишком сияло ее лицо.

Скрывая свои истинные чувства, Хичжу тоже улыбнулась и поприветствовала Хаён:

– Сколько лет, сколько зим!..

И дело было не только в росте – зрелость чувствовалась также в мимике и жестах Хаён. Румяные щеки, большие блестящие темно-карие глаза, полные яркие губы… Она напоминала модель, которая рекламирует прохладительные напитки, рассекая на водном велосипеде по синему морю.

– Что ж, я войду?

– Да, конечно. – Хичжу, которая не могла оторвать взгляд от лица Хаён, тут же освободила проход и пропустила ее внутрь. Она даже не заметила, что мешает Хаён войти.