Кукла Буйного

22
18
20
22
24
26
28
30

— Демидов тоже…

Мне неудобно сказать Насте, что про её мужчину я сейчас слушать не хочу. У меня тут свой не успокаивается.

«Дуй домой. И камеру готовь, продолжим».

Внутри огонь разгорается. Языками пламени лижет грудь и живот, выжигает клеточки кислорода из моего тела.

Я ведь понимаю, что Буйный продолжать собирается. Бедра сводит лёгкой судорогой в предвкушении.

Прикусываю кончик ногтя, не зная, что делать. Час это много. Эмир не станет так долго ждать.

Прошу дать мне двадцать минут. Этого недостаточно, но выиграет мне хоть капельку времени. А потом я… О, телефон выключу.

А что? Разрядился, бывает. Я не виновата.

Но Буйный не успокаивается. Звонит снова. Я опять сбрасываю. Чувствую себя преступницей. Которой вот-вот смертный приговор вынесут.

Грудь сдавливает, пульс зашкаливает. Я понимаю, что очень-очень разозлю мужчину этим. Но другого выхода у меня нет.

«Сбросишь ещё раз — тебе пиздец, кукла».

И новый звонок. Больше рисковать мне не хочется. Провожу пальчиком по экрану, жмурюсь, словно это спасёт.

— Эмир, послушай… — начинаю я нервно.

И новый звонок. Больше рисковать мне не хочется. Провожу пальчиком по экрану, жмурюсь, словно это спасёт.

— Эмир, послушай… — начинаю я нервно.

— Слушай сюда, кукла, — перебивает. Его голос вибрирует от злости. Отдает внутри меня спазмами.

Он умудряется рычать, хотя ни одной «р» во фразе не было. Я цепенею. Мужчина злой. Дико взбешенный.

Внутри всё азотом покрывается. Замерзает от его интонаций. Словно через расстояние Буйный направляет свою тяжелую энергетику на меня.

— Ты пиздец как попала, — рявкает мужчина.

— Но я же ответила, — пытаюсь звучать невинно.