Детей спать укладываю. А в голове до сих пор мысли крутятся, что нужно было в отель с ними уехать. Но если к здравому смыслу прислушаться, что им мешает меня в отеле по документам найти? Ничего. Остаётся только верить, что это и правда дела Лёши с его работой, а я с детьми здесь ни при чём.
Лёша домой возвращается, когда часы двенадцать ночи показывают. Нужно говорить, что до этого времени я вся извелась и успела напридумывать себе кучу всего?
Первое, от чего меня передёргивает, это его вид. Он бледный.
— Привет, — пытается улыбнуться, когда меня видит. Но выходит плохо.
— Двенадцать ночи, Лёш, тебе не кажется, что в такое время дела рабочие не решаются?
— Ты ещё скажи, что подозреваешь, что я тебе изменять ходил. Хотя, можно подумать, тебя это хоть как-то заденет.
Немного кривлюсь. Только сейчас я понимаю, что он выпил. Наклоняется, чтобы ботинки снять, и пошатывается. Руками себя за плечи обнимаю. Так дело точно не пойдёт.
— Что это были за люди, к которым ты в машину садился? — Игнорирую его укол про измену. Мне и правда будет плевать. У нас был уговор на самом начале. Никаких отношений.
— Плохие люди, Злат. — Лёша вздыхает и к дивану идёт. Падает на него и глаза на меня поднимает. От этого взгляда мне совсем не по себе становится.
— Насколько плохие? Это бандиты, Лёш? Зачем ты с ними связался?! — Голос срывается. Нужно точно съезжать. Я знаю, чем это всё чревато. Они проценты не деньгами берут.
— Потому что выбора не было! Потому что бизнес по пизде пошёл! Потому что мне нужны были деньги, чтобы вылезти из полной жопы. Вот зачем! — Он выплёвывает все эти слова так, будто я в чём-то виновата. Будто я деньги у него просила. Что-то требовала.
Губы поджимаю. От обиды внутри всё ноет. Я ведь ничего не просила.
— Злат, прости… — Лёша тут же ко мне кидается. Пытается к себе прижать, но я выворачиваюсь. От запаха алкоголя ужин наружу проситься начинает.
— Я не понимаю зачем. Ты говорил, что у тебя всё хорошо. Ты… даже словом не заикнулся, связался с этими…
— Прости, Злат… Но теперь им нужно вернуть деньги. Они меня на процент поставили. Ужасный процент.
Внутри всё сжимается.
— Я подумал, что мы могли бы…
— Что?
— Те украшения, что ты хранишь от него… Мы бы могли их пока заложить. Они дорогие и…
Внутри всё протестует. Я тут же на несколько шагов от Лёши отхожу. Украшения, что у меня от Эмира остались. Моя память. То, что я бережно храню и даже не надеваю.