Ючке осталась одна. Она задумчиво провела пальцами по холодной поверхности лезвия косы, с силой надавила подушечками на остриё, но никаких следов на коже не осталось. Она нахмурилась, поджала губы и надавила сильнее — никакого эффекта.
— Ючке! — послышался с полей звонкий голос Дилфо. — Давай ко мне, вдвоём быстрее управимся!
Мальчишка радостно махал серпом, его лохматая голова еле виднелась среди густого, высокого разнотравья. Ючке убрала руку от лезвия и с натянутой улыбкой двинулась на зов Дилфо.
Глава 5. Известность - это когда о тебе знают то, чего ты сам о себе не знаешь
Мне удалось догнать её на окраине деревни Атто, которую так тщательно и основательно сжёг божественный солнечный шар. Свергнутая богиня стояла посреди пепелища, где раньше располагался дом сельского старосты, и схватившись за грудь, тяжело дышала. На лице её была неописуемая смесь эмоций из ужаса, недоверия, смятения и чего-то ещё. Разочарования?
— Эй, ты так рванула, я уж думал, не поспею… — начал было я, но она резко прервала меня, крепко вцепившись в мою руку.
— Что это такое? В груди? Почему так тяжело дышать?
Она с трудом перевела дыхание, по её смуглому лицу катились капельки пота, золотистые волосы выбились из тугого пучка и прядями спускались на плечи, плотно укрытые золотым металлом доспеха.
Забавное зрелище.
Я, наверное, выглядел также, когда меня спихнули с Небесной Тверди и окунули лицом в грязь смертной Юдоли. Хорошо, что никто не встречал меня внизу, какой это был бы позор.
— А, ты про это. Привыкай, — усмехнулся я, пытаясь отделаться от её руки, но она словно прилипла ко мне. — Тело без божественной энергии слишком слабое и неповоротливое, ему всё время нужно отдыхать, а возможности его существенно ограничены. Я уже не говорю о постоянной нужде в еде, воде, сне и иных вещах, о которых я из вежливости перед женщиной упоминать не буду.
Свергнутая богиня уставилась на меня, словно на умалишённого, но затем до неё дошёл смысл моих слов, и лицо её скривилось.
— Есть? Что есть? — спросила она срывающимся от недавнего бега голосом.
— Как что? Человеческую еду, что же ещё. Души твоё тело сейчас не примет.
— О боги, — она закатила глаза, наконец-то отцепилась от меня и утерла пот со лба.
И несказанно удивилась влаге, появившейся на ладони. Как дитё малое, честное слово. Хотя чего говорить, сам долго привыкал к этой жидкости, которую так любит выделять слабое человеческое тело в огромных количествах.
— Да, скажем спасибо старым богам за возможность на собственной шкуре прочувствовать тяжесть быть смертным, — я хмыкнул, а она зыркнула на меня испепеляющим взором, которым так славятся её старшие братья. О, сколько раз солнечные боги пронзали меня пиками острых взглядов в словесных перепалках. Эх, счастливые и беззаботные деньки!
Но не время сейчас предаваться воспоминаниям — реальность уж слишком настойчиво стучалась в двери моего сознания.
Богиня уже отдышалась, но на лице её всё ещё появлялись болевые судороги от чрезмерного физического напряжения. Так и недолго свалиться от изнеможения в самый неподходящий момент. Я знаю, каково это, когда смертное тело предаёт тебя в самое неудачное время. Однажды и я проходил через все стадии осознания своей беспомощности и ничтожности, чтобы затем надолго остаться в стадии принятия и абсолютного безразличия к своему положению. Но это я: сотни лет прошло, прежде чем я окончательно смирился, но эта девчонка только сверзилась с небес, представляю, что должно сейчас твориться в её в голове.
— Ты, надеюсь, в курсе, что в любой момент можешь умереть? — осторожно начал я. — Бессмертие твоё, конечно, никуда не делось, но неосторожность и безрассудство теперь могут привести к непоправимым последствиям.