Вач поклонился, он не мог поверить своей удачи – неужели появилась возможность найти Сюльри и хоть как-то попытаться её вызволить?
Вач уже потянулся к ручке двери, но голос Бо Лукана остановил его:
– А ведь Инхис что-то знал, когда отправлял тебя сюда в таком обличие.
Вач повернулся и с непониманием посмотрел на бога.
– Почему именно ордженский мальчик, Вач? Ты спросил его?
Бо Лукан в ожидании воззрился на Вача, но тот медленно покачал головой и ответил:
– Нет, мой господин. Я не имею не малейшего понятия.
В ответ Бо Лукан молча кивнул и снова указал Вачу на дверь. Тот не стал ждать и неслышно покинул кабинет, внутренне дрожа от охватившего его нетерпения – чувство, как ему казалось, давно утраченного.
Глава 2. Дурная голова крыльям покоя не даёт
Байзен прикрыл голову руками, чтобы минимизировать урон, получаемый от всевозможных предметов, которые метала в него разъяренная Сюльри.
– Ах ты, засранец, а ну убирайся отсюда, видеть тебя не хочу!
Сюльри носилась по крохотной пыльной комнате без окон, которую для неё отвёл Тайсвен, когда она поправилась, и бросала в Байзена, застывшего у двери, немногочисленные пожитки, которые успела накопить за непродолжительную жизнь в Храме. В основном в качестве метательных орудий выступали пустые склянки из-под лекарственных отваров, тряпки и пучки сушеных трав, которые только предстояло заварить. Байзен стойко переносил все удары и ни слова не сказал, пока все предметы в комнате не закончились, и Сюльри устало не плюхнулась на простенькую кровать.
– Господин Тайсвен приказал мне следить за вами, – Байзен слегка поклонился и выпрямился в ожидании ответа, который обрушился на него с нескрываемой злобой и желчью:
– Да чтоб ты провалился! – Сюльри метнула в горга последний снаряд, состоящий из скомканных бинтов, которые ещё недавно прикрывали уже затянувшиеся порезы, но промахнулась, и комок с мягким стуком отскочил от двери и упал на пол. – Ишь, как вежливо заговорил! «Господин», за «вами», – карикатурно передразнивала она. – Ты мне не господин, я тебя слушать не обязана! Кто знает, что ты там мог придумать. Держишь меня в комнате против воли, я буду жаловаться!
Байзен глубоко вздохнул, прикрыл глаза и выпалил:
– Вы же сами слышали, как Тайсвен даёт мне указания, зачем же сейчас позабыли? Вы всегда, стоит Тайсвену уйти по делам, стремитесь нарушить все правила, установленные в Храме. Жрец ведь ясно вам сказал сидеть в комнате и пытаться вновь попасть за Грань. Так что перестаньте строить из себя капризного ребенка и приступайте!
Сюльри опешила от такой наглости, прищурилась и злобно, как дикая кошка, прошипела:
– Думаешь, что раз на «вы» ко мне обращаешься, так можешь нести всё, что вздумается? Если есть, что сказать, тогда перестань выкать, говори, как есть, без этих словечек! Или мне тоже тебя теперь на «вы» называть, жалкого пса? Безмозглый дуралей, пыль пустынная!
Байзен покраснел и поджал губы.
– Я не пёс, – нерешительно возразил он, но Сюльри от этого лишь больше распалилась: