Я вернул перстень на место, поставил сундучок в тайник. Повесив фотографию, аккуратно поправил ее. Да, очень легкомысленно кодом от замка делать дату выпуска и хранить на таком видном месте. Интересно, а чей это выпуск? Разумовская была слишком молода. Может, ее муж?
Я зачем-то стал всматриваться в лица людей на фотографии. В первом ряду не узнал ни одного.
Во втором ряду смутно знакомой мне показалась одна девушка, светловолосая с голубыми глазами. Я точно помнил, что уже где-то видел ее, возможно, в более зрелом возрасте, но память отказывалась мне помогать. От бесплодных попыток даже голова разболелась. Надо будет при удобном случае спросить у Марго, кто эта девушка.
Я вернулся в спальню Разумовской, но не за тем, чтобы нырнуть под одеяло и заснуть рядом с ней. Я никогда не засыпал ни с одной из своих любовниц, уходил сразу после близости и разрывал отношения с теми, кто предъявлял мне претензии по этому поводу. Княгиня казалась мне умной женщиной, и проблем с этой стороны не должно было возникнуть.
Убедившись, что Марго крепко спит, я покинул ее дом. Я ехал в свой особняк, наслаждаясь ночной свежестью, видом города в огнях и наполнявшей меня новой порцией силы. Машин вокруг было столько же, сколько и днем, но они только добавляли красочных бликов к картине. Я поймал себя на странном чувстве эйфории, от которого немного кружилась голова. Интересно, это из-за прибавившейся магии, или Марго произвела на меня столь головокружительное впечатление? Я мог сказать одно – княгиня Разумовская меня не разочаровала и даже несмотря на то, что перстень я уже нашел, я бы с удовольствие вновь оказался в ее спальне. И не однократно.
Еще я решил установить на ворота такую же систему, как у Разумовской, потому что, подъехав к дому, мне было лень вылезать из машины и работать привратником. Я припарковался и вышел из машины. Спать не хотелось совершенно, поэтому я решил прогуляться вокруг особняка, а заодно и посмотреть, как рабочие восстановили стену. Наружные работы были уже закончены, оставалась внутренняя отделка. Проходя мимо крыла, где располагались кабинет Николая и комнаты прислуги, я вдруг заметил приоткрытое окно в той спальне, где провел первую ночь. Зоя и Маша, как, впрочем, и Аглая не ночевали в особняке, а приходили на работу рано утром. Может, кто-то из них там убирался и забыл закрыть? Сердце кольнуло нехорошим предчувствием. Я не знал, кому может понадобиться дом, в котором нет даже приличного чайного сервиза, не то что, столового серебра или денег. Свои я, кстати, положил в банк. В кабинете Никольского в принципе остались лишь стены: ни документов, ни даже фотографий, как у Разумовской. Но сама мысль о том, что кто-то проник в мой дом, наполняла меня гневом. Это нужно было срочно проверить. Я не стал будить Игната. В случае ложной тревоги не хотелось выглядеть нелепо, а с обычным домушником, если уж это был он, я мог справиться и в одиночку.
Войдя в дом, я направился к кабинету Николая. Ноги сами несли меня туда. Я шел быстро, но тихо, что бы никого не спугнуть. Чуть приоткрывая двери, я заглядывал в комнаты, но все они были пусты. Уже подойдя к кабинету, услышал негромкий звук, словно кто-то осторожно стучал по стене.
Я остановился у входа и, на всякий случай, активировал Мико. Затем осторожно приоткрыл дверь. В кабинете оказалось неожиданно светло, точнее гораздо светлее, чем можно было ожидать ночью в комнате, где в принципе нет освещения. У внутренней стены на полу лежал небольшой фонарик, освещая высокого крупного мужчину, одетого в черное. Даже на голове у него была черная шапка, полностью закрывавшая лицо. Мужик прижимал к стене фонендоскоп, как подсказала мне память Тимохи, и осторожно стучал кулаком по стене. Он не заметил меня, поэтому у меня было немного времени, чтобы удивится, прийти в себя и разозлится.
- Какого дакхра тут происходит? – громко спросил я.
Мужик отпрянул от стены и уставился на меня. Я почти слышал, как в его голове щелкают шестеренки. Из сложившейся ситуации у него было три выхода: большое окно, буквально вчера заново застекленное, дверь, у которой стоял я, и честный рассказ о том, что он тут забыл.
Я решил, что грабитель выберет окно, уловив брошенный им в ту сторону взгляд. По моему приказу Мико наполнила ладони зарядами, чтобы прервать его бегство. Но едва мужик дернулся к окну, как обгорелая столешница, все еще лежавшая на полу, рванула на меня.
И этот маг, дакхр его побери!
Два моих заряда один за другим ударились о доску, разорвав ее в щепки. В этот момент я краем глаза увидел, как тело здоровяка врезалось в окно, разбивая его на мелкие осколки. Несмотря на габариты, он ловко приземлился и с места рванул к изгороди. Я бы мог на этом успокоиться. Но у меня к наглецу была пара вопросов, которые очень хотелось задать. Поэтому я бросился за ним. Так эффектно выпрыгнуть в окно у меня не получилось, нога поехала на осколках, частично попавших внутрь комнаты, поэтому я приземлился на бок, чудом не порезавшись. Вскочив, бросился за верзилой. А он, в пару движений добравшись до верха изгороди, уже перемахнул на мостовую.
«Расплавь!» - приказал я Мико, выставляя руки вперед, не думая, как это будет исполнено. Энергетический импульс, ярким потоком сорвавшийся с пальцев, прожег в решетке дыру на всю ее высоту. Я даже чуть притормозил, чтобы оценить мощь нового навыка. Тимохино тело явно было не готово к таким фокусам. Адарис был подготовлен гораздо лучше. Но я не сдавался. Проскочив в дыру, я увидел, как беглец завернул за поворот в трех домах от моего. Там начиналась плотная застройка.
Я рванул за ним. Едва завернул за угол, а он уже почти поднялся по пожарной лестнице на крышу. В узком пространстве между домами я не решился использовать неопробованную магию, поэтому тоже полез вверх.
К несчастью, крыша имела два ската. Верзила с невероятной скоростью и паучьей ловкостью пробирался к противоположной стороне. Дакхр бы побрал гладкие подошвы моих дорогих туфель, в которых я скользил на кровельном покрытии, как корова на льду. Но мне все же удалось перемахнуть на ту сторону, пусть и не догнав беглеца. А он тем временем без разбега сиганул на соседнее здание. Я следом. Поскользнулся, упал на задницу, но, тут же вскочив, продолжил погоню.
Мы пробежали так три здания. На крыше четвертого я лишь на мгновение потерял его из вида, выруливая из-за труб. Но, подбежав к краю, я не увидел беглеца на противоположной крыше. Куда он делся? Мысль настигла меня на долю секунды раньше, чем импульс, пущенный в спину. Я успел развернуться и выставить щит. Удар разбился об него, потеряв свою убийственную силу. Но меня толкнуло ударной волной. Я качнулся, перенес левую ногу назад, чтобы опереться и… почувствовал пустоту. Я сорвался, но успел схватиться за водосточный желоб, который, как ни странно, меня выдержал. Под ногами зияла тьма. Я на мгновение зажмурился, унимая подступившую тошноту и собираясь с силами. Сдирая носки ботинок о стену, я чудом подтянулся на хилых Тимохиных руках, с трудом перевалился через водосток и опрокинулся на спину. Дав сердцу пару секунд, чтобы чуть снизить темп, я вскочил и осмотрелся. Верзилу я увидел уже на соседней крыше. Нет, гад, от меня так просто не отделаешься! Разбежавшись, я прыгнул за ним. Услышав мое приземление, он обернулся на бегу, но скорости не снизил.
«Мико, кнут по ногам, но осторожно!»
В руке возникло точное подобие очень длинного кнута, но только из энергии. Я поднажал, сокращая расстояние и одновременно замахиваясь. Энергетический поток разрезал воздух, и самым концом захлестнул ноги вора, уже почти в прыжке на другую крышу. Он растянулся во весь свой огромный рост. Кнут растаял.
Амбал тут же вскочил и развернулся ко мне. Я остановился. Неужели он решил драться?