Едва почувствовав свободу, Сергей тут же вскочи на ноги.
- Переставай вести себя, как обиженный ребенок, - бросил я недавнему противнику, направляясь в сторону конюшни, у ворот которой стоял, прислонившись к косяку, Потап.
- У нас есть весы, на которых меня можно взвесить? - обратился я уже к старосте.
- Остались весы, на которых зерно вешали. Думаю, подойдут, - ответил тот. – Сейчас в сарае посмотрю.
И он ушел в тот самый сарай, вокруг которого бегали мы с конюхом. За ним потянулись вереницей я, с курткой под мышкой, Сергей, прихвативший из конюшни седло, Артем Артемович и Игнат. Весы действительно нашлись там и представляли собой платформу с вертикальной палкой, на которой был прикреплен маленький экран, похожий на экран телефона. Староста даже где-то откопал гирю, чтобы проверить, работают ли они. Зачем гиря валялась в сарае, осталось загадкой, зато работу весов мы проверили.
- Теперь ваша очередь, Тимофей Александрович, - неожиданно вежливо сказал конюх.
Я встал на платформу, водрузил на голову шлем, одной рукой подхватил седло, другой взял куртку и хлыст. Цифры на экране замигали, несколько раз сменились, а потом остановились.
- Ну, можно расходиться и прямо сейчас завязывать с этой затеей, - почесал в затылке Серега.
- Почему? - растерялся я.
- У вас перевес, - грустно произнес Артем Артемович.
- Сколько?
- Семь килограмм! Да вы толстый, сиятельство, - попытался подколоть меня конюх, но мое выражение лица пресекло попытку. – За две недели скинуть столько – почти невозможно. Да и не известно, подпустит ли вас Исидора.
- Сегодня еще не рекомендую пробовать, - покачал головой ветеринар.
Я обвел взглядом всех собравшихся. На меня напряженно смотрели три пары глаз. Лишь Потап взирал на все с неподдельным и почти радостным интересом, совершенно не понимая из-за чего столько суеты.
- Завтра утром начнем тренировки с Исидорой. Если все пройдет хорошо, значит… - я сделал паузу, сам пытаясь осознать то, что собирался сказать, - буду активно худеть.
- Лизу надо спросить, - подал голос староста.
Все удивленно оглянулись на него.
– А что? – развел он руками. - Женщины вечно худеют.
На том мы порешили и разошлись.
Следующим утром я проснулся раньше всех. Даже на кухне было тихо. Это значило, что Лизонька еще не пришла. Стараясь не шуметь, я выбрался из усадьбы и отправился на конюшню.