Впрочем, наши поиски довольно быстро закончились, когда мой взгляд упал на машину… без крыши! В ее черных, гладких боках можно было увидеть собственное отражение, а узкие фары напоминали раскосые глаза красотки.
- Кабриолет - хороший выбор для молодого человека, - сказал наш спутник.
Видимо, этот самый выбор ясно читался на моем лице.
Он начал восторженным тоном перечислять достоинства автомобиля, которые для меня ничего не значили, но явно находили отклик у Игната. Но даже если бы мой наставник стал возражать, свой выбор я уже сделал.
Буквально через час мы отправились в сторону моей усадьбы уже в кабриолете.
И в нем же через два дня мы выдвинулись в сторону Москвы. Я с легким сердцем покидал усадьбу, оставив ее заботам Лизы и Потапа. Илья Ильич пообещал присматривать и помогать советом.
Засовывать Игната в багажник вопреки своему обещанию я не стал. Но судя по выражению его лица, ему там явно было бы лучше. Я откровенно гнал, выжимая из железной малышки все возможные силы. Сбавил скорость, лишь когда гувернер, перекрикивая завывания ветра, сказал, что, несмотря на разруху в органах правопорядка, при такой скорости можно нарваться на лишение прав и конфискацию автомобиля.
Выехали ранним утром и уже после полудня въехали в столицу. Тут, вклинившись в ряды местных авто, мы не спеша поползли к своей цели.
Прежде чем соваться в контору, накладывавшую печать на особняк Николая Никольского, я решил увидеть само здание.
Огромной территории к нему не прилегало. Строение находилось буквально в десяти метрах от высокой кованой ограды. Мы с Игнатом на несколько мгновение задержались перед закрытыми воротами, а потом решили обойти особняк кругом.
Здание было весьма внушительных размеров и представляло собой основной корпус и две небольших пристройки, выполненные в виде башен. И если с правой башней все было хорошо, то обойдя почти кругом, мы увидели через ограду часть обвалившейся, обугленной стены левой башни. Она смотрелась отвратительной раной на белоснежном теле здания. Видимо, именно здесь случился взрыв, погубивший Николая Никольского.
Я был так впечатлен увиденным, что совсем не заметил, чем занят мой гувернер. Лишь когда он окликнул меня, я понял, что он смотрит на часть ограды метрах в пяти от разрушенной башни.
- Смотри, - указал он мне на железные прутья.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, о чем он говорит. Два рядом расположенных прута были едва заметно выгнуты так, словно их пытались развести в разные стороны, а потом вернули в прежнее положение.
- Странно. Насколько я понимаю – печать охватывает всю территорию, включая ограду? - спросил я Игната.
- Совершенно верно, - кивнул он.
- Но если ограда под защитой, то как кому-то удалось развести прутья, ведь тогда должна была сработать тревога?
- Воздействие на охранное заклинание должно производиться некоторое время, чтобы исключить случайность. Кошку, например. То есть у злоумышленников было несколько секунд, чтобы проникнуть внутрь, а потом восстановить плетение печати. И скорее всего, тот, кто это сделал, приходил сюда не единожды. Плетение почти идеально восстановлено, но все же можно найти отличие.
Я присмотрелся и понял, о чем говорит Игнат. Ткань печати напротив двух прутов выглядела более рыхлой и небрежной по сравнению с остальной.
- Это значит, кто-то сюда проникал? – спросил я, обернувшись к Игнату.
ebooksa