— Ладно, что тут торчать, — мрачно сказал я. — Пойдём.
Я повернулся к крысу, который робко стоял в сторонке, явно чувствуя себя неловко среди людей.
— Куда мы теперь, серый друг? Вдоль ручья?
— Нет-нет, — ответил тот, и в его эмоциях почувствовался испуг. — Нам нужно туда, в тёмные коридоры. Там безопасно.
— Крыс говорит, что нам нужно вон в тот замусоренный коридор, — сказал я для всех. — Вдоль ручья он нас вести не хочет, скорее всего, тот ход ведёт к их норам. Мы с крысом впереди, затем Лена и Гана, Алина идёт последней. Всё, пошли.
Споткнувшись об очередной каменный обломок, Ленка выдала что-то неразборчивое, но сильно похожее на популярное ругательство. Я не стал делать ей замечание о неподобающем для девушки-дворянки поведении. Главным образом потому что минутой раньше споткнулся сам, и в чём-то её чувства разделял.
— Куда он нас ведёт? — раздражённо осведомилась Гана.
— Куда мы идём, серый друг? — спросил я крыса. — Моим самкам не нравится этот путь.
В эмоциях крыса ярким цветом промелькнул испуг.
— Это хороший путь, Вкусный Чужак, — зачастил он, — здесь никто не живёт. Мы спустимся вниз совсем скоро.
— Он говорит, что ведёт нас к спуску, — пояснил я Драгане, — и что этот путь хороший, потому что здесь никто не живёт.
— А хоть бы и жил, — недовольно буркнула она.
— Гана, я понимаю, что твоя крушить и всё такое, но посмотри на вещи с другой стороны, — успокаивающе сказал я. — Если мы начнём тут всё громить без веской причины, то перепугаем крыс и моментально останемся без проводника. Мне кажется, он ведёт нас этой дорогой только ради того, чтобы обогнуть их норы по самой широкой дуге.
— Это если они и в самом деле нас боятся, а не пытаются завести нас куда-нибудь, — возразила Гана.
— Я уверен, что они нас боятся, — ответил я. — Это, конечно, не исключает возможности, что они попытаются напасть, но всё же мне кажется, что они ничего такого не планируют.
Дальше мы шли молча. Постепенно каменного мусора на полу становилось всё меньше, а мха на стенах всё больше. Изредка мы проходили мимо проёмов, которые вели неизвестно куда. Из одного такого бокового прохода донёсся отдалённый истеричный визг. Кого-то там, похоже, ели, однако крыс на это не повёл даже ухом, и мы прошли мимо.
Путь наш закончился в большом зале, из которого выходило несколько больших и маленьких проходов. Я оглядывал зал, пытаясь одновременно понять, почему я ощущаю окружение немного по-другому. Я посмотрел на спутников и немедленно понял, что изменилось — крыс больше не боялся. Или точнее, в нём больше не чувствовалось зажатости и какой-то готовности к неприятностям.
— А знаете, что интересно? — сказал я небрежно. — Наш друг уже совсем не боится.
— Думаешь, нападут? — спросила Ленка с любопытством.
— Необязательно, — пожал я плечами. — Мне кажется, дело просто в том, что мы ушли достаточно далеко от их норы, и он больше не опасается, что мы решим их всех перебить. Какое прискорбное недоверие между партнёрами — мы ждём нападения от них, а они от нас. Увы, таков наш мир, и таковы царящие в нём нравы.