Купец пьяно ухмыльнулся и проследовал в каюту. Проходя мимо Лены, он внезапно схватил её за руку, и резко дёрнув, затащил её внутрь.
— Сбежать хотела? — сказал он, грозя пальцем. — У меня не сбежишь. Будешь сидеть с нами, пока не отпущу.
Лена высвободила руку и вежливо сказала:
— Спать ложитесь.
— Да что ты тут выкобениваешься? — возмутился купец. — Да я тебя…
Закончить свою речь он не успел. Лена грустно вздохнула и резко ударила его в лоб раскрытой ладонью. Глаза почтенного Евсея закатились, и он рухнул, как падает подрубленное дерево. Голова его с громким стуком соприкоснулась с полом, и купец застыл в неподвижности.
— Чего это он? — изумлённо спросила Лена.
— Почтенный Евсей очень быстро засыпают когда выпимши, — неуверенно объяснил случившееся приказчик.
— Да? — с сомнением переспросила Лена. — Ну ладно, давай тогда его на койку положим. хватайся ему под руки.
С большим трудом и пару раз уронив, они перетащили тушу купца на узкую корабельную койку.
— Надо бы с него сапоги снять, — ненавязчиво намекнул приказчик.
— Ты что — решил, что няню нашёл? — удивилась Лена. — Сам снимешь. И сразу спать ложись. Или тебе тоже надо колыбельную выписать?
— Не надо, — замотал головой приказчик, на всякий случай отодвинувшись.
— Значит, сам ложись. И вот ещё что запомни: гальюн у нас в конце коридора. Если наблюёте в каюте, я всё это тобой вытру. Понял?
— Понял, — послушно пискнул приказчик, и Лена вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
На завтрак Алина подала фриттату[21] с цукини и беконом. К завтраку выползли и пассажиры. Купец был слегка зеленоват, то и дело непроизвольно морщился, и вдобавок как-то странно поглядывал на Ленку, словно пытаясь что-то вспомнить.
Вяло ковырнув фриттату, купец просительно обратился к Олафу:
— Капитан, мне бы чего-нибудь, чтобы поправиться малость.
— На борту спиртного нет, почтенный, — сочувственно ответил тот. — На всех дирижаблях строгий запрет на выпивку. Подождите до Киева, мы там уже часа через три будем.
— До какого Киева? — не понял купец.