— Не расскажут они ничего, — усмехнулась Драгана. — Они уже сегодня к вечеру о нас почти забудут, а завтра у них останется только смутное воспоминание, что вроде были такие, но ничем не отличились, потому и не запомнились.
— Вы у них в головах покопались, что ли? — поразился я.
— Нет, как бы это сказать… если попросту, то мы немного исказили реальность… чуть воздействовали на лес вероятностей… тебе пока что это сложно понять. В общем, забудут они нас, вот и всё.
— Тогда зачем было всё это затевать, раз вы можете так просто все следы затереть? Поехали бы на поезде до Нитики.
— Неужели это так трудно самому понять? Одно дело поправить деревья вероятности для нескольких бездарных, и совсем другое дело для сотен людей, которым мы бы попались на глаза на вокзале и в поезде. А если бы нам там встретились одарённые, то ничего бы вообще не получилось. Возможно, твой предок Ренский и мог бы такое проделать, но нам до него далеко. Мы на дирижабле полетели как раз потому, что там никто, кроме маленького экипажа, не мог нас увидеть. А шанс наткнуться на одарённого на грузопассажирском дирижабле очень небольшой.
— А почему не пассажирами, в таком случае?
— У нас, зятёк, семья небогатая, — широко улыбнулась Драгана, — нам совсем не помешает заработать несколько лишних кун.
Так, мы, похоже, снова переключаемся в режим Востриков. Ну, я тоже так могу.
— И где в таком случае мой заработок? — поинтересовался я.
— Ну ты наглец, — восхитилась Драгана. — Я тебе свою голубку отдала, а ты ещё и денег требуешь. Так ведь ещё и вперёд старшей сестры её выдала, лишь бы твоим капризам угодить, — она указала на Алину, которая откровенно веселилась.
— Запросы очень уж большие у твоей старшей голубки, — парировал я. — Всё ей богатого купца подавай, а то и дворянина. Мало ей простого механика с пониженным интеллектом. Если не бросит выделываться, то вообще в девках останется. Так дальше и будешь её по дирижаблям за собой таскать в надежде, что кто-то позарится.
Судя по довольной улыбке Драганы, именно такого ответа от меня и ждали. Чувствую, наша поездка будет сплошным развлечением.
— Кстати, дочка, — посмотрела она на Ленку, — ты бы всё-таки сняла серёжки. Люди такие глупые, могут ведь и вправду подумать, что это золото да бриллианты. Мы тебе другие купим, может даже и настоящие серебряные.
Кондуктор подёргал за верёвочку, заставив зазвенеть колокольчик рядом с кучером. Кучер тряхнул вожжами, и конка поехала дальше, оставив нас на тротуаре перед украшенным лепниной двухэтажным домом, над дверью которого красовалась вывеска «Приютный дом[22] «Усталый паровоз»».
— Ах, как давно я здесь не была, — мечтательно сказала Гана. — За мной!
За дверью обнаружился небольшой холл. Справа от нас возле огромного камина стояло несколько кресел; слева всю стену занимала застеклённая витрина, внутри которой на полках стояло множество больших и маленьких моделей паровозов. А впереди за длинной дубовой стойкой сидела бабушка — божий одуванчик в круглых очках, которая отложила своё вязанье и вопросительно на нас посмотрела.
— Здравствуйте, — поздоровалась Гана, а мы вразнобой кивнули.
— Здравствуйте, уважаемые, — слегка насторожённо ответила старушка.
— Нам нужны комнаты, — сказала Гана. — Одна двойная и две одинарные. Ну или две двойные, если одинарных нет.
— Есть и двойные, и одинарные, — сказала бабуля, полистав журнал регистраций. — Как вас записать?