– Что желает господин?
– Позови государынину боярыню Анну Петровну Хитрово.
Служанка ушла в покои, а Богдан Матвеевич с любопытством осмотрелся. Мужским духом здесь и не пахло. Кругом вышивка, занавесочки, половички, на подоконниках стрельчатых окон герань, бальзамин, ванька-мокрый.
Анна Петровна появилась одетая в летник из черевчатого атласа, на шее у неё была чёрная тесьма, вышитая золотом и унизанная жемчугом, в ушах тяжёлые золотые серьги с алмазами, на руках драгоценные кольца. Тётка была известная всей Москве гордячка, она не проявила никаких заметных чувств к племяннику и выжидающе на него смотрела.
– Будь здорова, тётушка, – поклонился Хитрово. – Мне бы надо предстать перед государыней.
– Знаю, ты получил окольничего, – сказала Анна Петровна. – Следуй за мной.
Всего три месяца назад Русь отпраздновала царскую свадьбу. Алексей Михайлович, не без помощи Морозова, был влюблён в жену по уши, и молодые жили душа в душу. Свою ненаглядную Машеньку государь баловал, как мог – дарил богатые украшения и различные заморские диковинки. Последним его подарком был немецкий театр механических заводных кукол. Получив его, царица только им и занималась. В свободное от молитв время, накручивала ключиком пружину и смотрела, как на сцене оживают галантные кавалеры, напыщенные дамы и скачут на лошадках рыцари. Она была так увлечена игрой, что хотя и посмотрела на Хитрово, но не заметила.
– Это новый окольничий, государыня, – сказала Анна Петровна. – Богдан Матвеевич Хитрово.
Мария Ильинична оторвалась от забавы и недовольно взглянула на гостя. Она уже вполне усвоила самовластные повадки в обращении с подданными.
– Ты кем служишь?
– Полковой воевода, государыня, на засечной черте, – ответил Хитрово, ничуть не смущенный строгостью царицы: Милославские всегда отличались спесивостью.
Мария Ильинична задумалась, что бы ещё сказать окольничему, но ничего не выдумала и отвернулась к своей забаве. Анна Петровна потянула племянника за рукав.
В Кремле от Успенского собора к Спасским воротам стояли громадные хоромы приказов, ведавших всеми направлениями жизни государства. Окольничий шёл мимо них к царскому крыльцу, где должен был встретиться с Ртищевым, предложившим ему съездить в Андреевский монастырь на Воробьёвых горах.
Возле приказов было суетно и людно: челобитчики, ходатаи по земским и городским делам, служилые люди всяких чинов и званий, приказные служители, торговые люди, инородцы с окраинных земель и чужеземцы в странных одеждах – все они искали удовлетворения своих просьб и чаяний, и всё время находились в движении, уже тогда приказные люди отсылали челобитчиков от одного стола к другому, доводя их до умопомрачения.
– Богдан Матвеевич, годи! – окликнул Хитрово с крыльца челобитного приказа дьяк Гвоздев. – На тебя челобитная явлена от крестьянишек.
Окольничий с нужными приказными людьми не чинился, они всегда могли пригодиться. Он поднялся на крыльцо, и дьяк провёл его через большую палату, где трудились с перьями в руках два десятка подьячих, в свою комнату.
– Из какой деревни челобитная? – спросил Хитрово.
– Из Квашенки, – ответил Гвоздев и достал из груды свитков на столе нужную бумагу. – Так, …челом великому государю, что владеет нами Хитрово без дач и держит за собой сильно и правит всякие доходов с нас беспощадно…»
– Государю челобитную доносили? – перебил окольничий.
Дьяк осклабился.